Ампер

Ампер решился, наконец, заговорить о своем проекте с сыном, но получил уклончивый ответ. Приняв его за согласие, Ампер, в восторге от успеха, сообщил об этом родителям Кювье и почти формально сделал предложение от имени сына. Дружественно настроенные Кювье встретили предложение весьма благосклонно.

Но, когда на следующий день торжествующий Ампер снова вернулся к вопросу о предстоящем и, по его мнению, уже решенном браке, Жан Жак ответил категорическим отказом.

Создалось неприятное и ложное положение по отношению к мадемуазель Кювье; последовал ряд сцен между отцом и сыном… Тогда Жан Жак, не предупредив отца, неожиданно уехал в Германию, а затем в Скандинавию.

Ампер, искренно полюбивший Клементину Кювье и уже видевший в ней члена своей семьи, был в отчаянии. Все же он продолжал питать некоторую надежду, что с возвращением сына все уладится. Но вскоре Клементина Кювье вышла замуж и через короткое время, 28-го сентября 1827 года, умерла от скоротечной чахотки.

В мае 1828 года Ампер был восстановлен в должности инспектора и в этом же году подал в отставку в Политехнической школе. Его все менее и менее удовлетворял курс, который он в ней читал.

Необходимость предпринять очередной инспекторский объезд совпала с настоятельным требованием врачей побывать на юге для восстановления здоровья после перенесенного им тяжелого воспаления легких.

Ампер ненадолго посетил Лион, где воспользовался дружеским гостеприимством Бредена. Зиму он решил провести на Иерских островах, славящихся своим ровным и теплым климатом, благоприятным для легочных больных.

Эта совершенно необходимая для его здоровья поездка осложнялась денежными затруднениями. Жан Жак, который должен был сопровождать отца, с огромным трудом раздобыл небольшую сумму денег в 300 франков, скрыв от отца этот новый долг. Чтобы немного сэкономить, решили не пользоваться почтовыми дилижансами, а купить небольшой кабриолет. Жан Жак заявил, что скромный экипаж был подарен ему одним из друзей.

Путешествие до места назначения продолжалось более месяца. Смена впечатлений, возможность избежать обычной дорожной суеты почтовых станций, близость любимого сына и, наконец, вынужденный умственный отдых действовали благоприятно.

Впоследствии Ампер с улыбкой вспоминал забавный случай в Авиньоне, где отец и сын остановились отдохнуть и подкрепить свои силы у одного крестьянина. Рассеянный Ампер зачастую не мог правильно подсказать своим детям таблицу умножения. И на этот раз он долго не мог сосчитать, сколько следует уплатить крестьянину, у которого они остановились. Наконец, с помощью последнего это удалось сделать. «Да, сударь, — заметил добродушный авиньонец, — вы немного умеете считать, но вам бы следовало поучиться арифметике у нашего кюре. Уж сколько лет минуло с тех пор, как он меня обучал цифрам, а я, как видите, до сих пор кое-что помню». Член Французского института не мог ничего возразить.

Поездка в кабриолете проходит спокойно. Веселые воспоминания развлекают путешественников. Жан Жак со смехом напоминает отцу известную всему Парижу историю с фиакром: Ампер, приняв спинку стоявшего экипажа за классную доску, принялся покрывать ее формулами и тщетно пытался продолжать свои вычисления, когда фиакр неожиданно тронулся.

Пребывание на Иерских островах оказалось очень полезным для здоровья Ампера. Правда, предписания врачей об абсолютном умственном отдыхе не вполне соблюдались. Можно было помешать Амперу читать и писать, но нельзя было заставить его не думать. Тем не менее, мягкий климат, спокойствие, прогулки, бесконечные партии в шахматы, причем сын старательно проигрывал отцу, — сделали свое дело. Ампер чувствовал бы себя счастливым, если бы не тревожные сообщения о новом припадке безумия у зятя.

В марте 1830 года самочувствие Ампера настолько улучшилось, что он согласился отпустить сына в Марсель, куда Жан Жак был приглашен для прочтения цикла лекций по литературе.

В конце месяца Ампер также прибыл в Марсель и испытал чувство отеческой гордости, присутствуя на лекциях сына, которые имели значительный успех.

Чувствуя себя освеженным и поздоровевшим, Ампер прямо из Марселя предпринял инспекторское турне по южным департаментам Франции, Эта поездка была прервана революцией 1830 года.

«Сто дней», на мгновение ослепившие Европу устрашающим блеском штыков наполеоновских когорт, завершились на полях Ватерлоо. Союзные державы снова возвратили Бурбонам французский трон. Под знаком террора и реакции прошла четырнадцатилетняя эпоха второй Реставрации. Репрессии против всех заподозренных в республиканских симпатиях, гонения на больших и малых сподвижников Наполеона, реакционная чистка всего государственного аппарата сопровождались открытым покровительством высшему духовенству, старой знати, эмигрантам, крупным землевладельцам-феодалам.