Ампер

Область знаний космологических распадается на две подгруппы: науки, изучающие предметы одушевленные, и науки о предметах неодушевленных. Последние в свою очередь делятся на науки математические и физические. Продолжая это парное деление, Ампер в конце концов получил 128 «наук третьего порядка», которые, по его мнению, и представляли отдельные конкретные науки. Он не стеснялся введением новых наук, названия которых подчас весьма произвольны и не очень благозвучны, как например: канолбология, перпрогнозия, техностетика и т. п.

При всей стройности полученной картины, классификация, предложенная Ампером, отличалась крайней искусственностью: введены разграничения, совершенно не соответствующие действительности, недостаточно учтена связь между отдельными областями знания. Это объемистое сочинение более интересно своей основной тенденцией, чем достигнутыми результатами.

Разработать подлинную классификацию наук можно только на основе диалектического материализма Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Однако Ампер со свойственной ему чуткостью прекрасно отразил в своем сочинении назревшую потребность установить общую картину научного знания. Возросшая дифференциация, дробление наук на все более и более частные области, с одной стороны, и установление переходов и связей различных отделов научного знания — с другой, — настойчиво требовали нахождения каких-либо принципов классификации.

Трудности разработки классификации наук были тем более велики, что Амперу пришлось первому произвести ее в таком широком масштабе. Все его предшественники выдвигали лишь принципы, на основе которых должна была быть произведена классификация, Ампер же попытался осуществить классификацию наук от начала до конца. Он допустил при этом много лишнего и произвольного, но в то же время ему удалось уловить целый ряд соотношений и закономерных связей между различными науками. В некоторых случаях он сумел предвидеть новые науки, которые возникли и развились уже после его смерти. В настоящее время попытка Ампера имеет главным образом исторический интерес, как один из этапов развития сложной и трудной проблемы классификации наук. Итак, огромная работа, проделанная Ампером в этой области, не оказалась бесплодной. Конечно, значение этой работы несравненно Меньше значения других его исследований. Всегда любивший философию и усиленно ею занимавшийся, Ампер все свои последние годы посвятил почти безраздельно разработке своего «Опыта философии наук».

В старости Ампер занимался почта исключительно проблемами классификации наук. Он, который в детстве от доски до доски прочитал все двадцать томов «Энциклопедии», не имел теперь ни желания, ни сил раскрыть какое-либо новое сочинение. Почти все книги его библиотеки, полученные в это время, не разрезаны. Он не доработал даже выпущенного под его именем «Курса дифференциального и интегрального исчислений». Этот курс вышел без заглавия и оглавления. Издатель пришел к горестному убеждению, что не сможет их получить от Ампера. Ампер отказался и от разработки учения Френеля о световых волнах, которой ему советовали заняться друзья. «Ах, — воскликнул он, — мне придется прочесть две записки Пуассона по теории волн». Даже эти две небольшие заметки, написанные с тем изяществом, которым отличались работы Пуассона, послужили камнем преткновения для Ампера.

Весной 1836 года Ампер чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в обычную инспекторскую поездку по южным департаментам. Он выехал в сопровождении своего друга и коллеги, профессора Маттэ. Уже в дороге обнаружилось сильное обострение катарального состояния горла. В конце мая Ампер прибыл в Лион и, по обыкновению, воспользовался гостеприимством Бредена. Здесь состояние здоровья Ампера резко ухудшилось. Он почти совершенно потерял голос и испытывал чрезвычайно частые припадки мучительного кашля. Удушающий кашель, страшная слабость требовали полного безмолвия. Но когда Вреден предложил однажды прекратить затянувшийся спор о классификации наук, Ампер воскликнул: «Мое здоровье, мое здоровье! Что мне за дело до моего здоровья? Речь идет не о нем, а о вечной истине». И затем он пустился в глубокое и тонкое рассуждение о связях различных наук.

Тщетно Вреден отговаривает своего друга от продолжения поездки. Встретив решительный отказ, он не соглашается отпустить Ампера одного и сопровождает его до Роана и Сент-Этьена. Из Роана, куда Ампер прибыл совершенно больным, он пишет сыну в Париж довольно бодрое письмо, в котором убеждает его принять участие в академическом конкурсе.

Из Роана Ампер направляется через Сент-Этьен в Марсель, куда прибывает 21 мая.

Он чувствует себя крайне плохо. «Я убежден, — пишет он сыну, — что не был так сильно болен даже во время последней поездки на Иерские острова; симптомы болезни прежние, но к ним присоединилась ужасная боль в горле… Я буду лечиться в больнице при здешнем коллеже… Режим и лекарства, которые мне предпишут, должны меня излечить. Скоро от катарального состояния не останется и следа. Я смогу производить экзамены, как обычно…»