Ампирный пасьянс

Зато Ватикан оказался более понимающим и прощающим и "ничего не заметил". Ни Пий VI, ни Пий VII последовательно "не замечали" антипапских выступлений дона Камилло, даже тогда, когда тот вступил во французскую армию, сражающуюся, среди всего прочего, и со светской властью Ватикана, также никаких карательных действий не производили. В 1800 году - чему все были удивлены - папа Пий VII позволил князю унаследовать от покойного отца колоссальную фортуну Боргезе. Просто-напросто, папа считал, что якобинские безумия дона Камилло, это проявление его глупости, с чем можно и не соглашаться; тем не менее, не следует сомневаться в истинности мнения Пий VII, что каждый, пускай даже самый небольшой выход глупости для дона Камилло был штукой полезной и положительно влиял на исправление его умственных способностей.

4

Под конец своего долгого путешествия по Европе дон Камилло в 1803 году прибыл в Париж, где сразу же был отмечен семейкой Бонапарте. Во главе "заговора", цель которого было сосватать князя за Полину, стояли: Иосиф Бонапарте, папский легат в Париже, кардинал Капрара, а также искусный интриган и политикан, шевалье д'Анжиолини.

Именно последний устроил первую встречу молодой пары в Монфортен, а Капрара искусно подготавливал князя к изъявлению чувств. Вот только переполненная нюансами и недомолвок дипломатическая тонкость была менее всего пригодна князю Боргезе - дон Камилло совершенно не понял, чего от него хотят. Тогда у него спросили прямо: не желает ли он занять пост супруга Полины. Ошеломленный подобной атакой молодой человек пробормотал: "да", и только потом начал размышлять над тем, что же произошло.

До сих пор дон Камилло еще не совершил ничего такого, за что впоследствии его можно было бы обвинять, кроме этого "да", которое, впрочем, не было таким уж обязательным, и из которого он мог бы без особого труда выпутаться. Глупости он начал творить с того момента, когда уже не подталкиваемый другими, начал действовать самостоятельно, по своей воле. Прежде всего, он более близко заинтересовался женщиной, которую ему пихали в руки. Тогда он припомнил, что это и есть та самая знаменитая красавица, про темперамент которой в салонах рассказывали весьма пикантные анекдоты, и вот тогда до него начало доходить, что следовало бы держаться от этой женщины подальше. Но вот держаться подальше было для него сложновато, потому что, когда уже хорошенько заинтересовался вдовой генерала Леклерка, он тут же воспылал к ней любовью. Полетта искусно подпитывала этот огонь, назначая романтические свидания в Монфортейн и Плесси-Шамант, и намеренно нося на сердце миниатюрное изображение дона Камилло, которое написал специально нанятый ею портретист. В результате всех этих действий князь Боргезе начал на коленях вымаливать немедленно вступить с ним в брак.

Со свадьбой дело несколько усложнялось, поскольку вдове, в соответствии со статьей 228 Гражданского Кодекса, нельзя было повторно встать перед алтарем раньше, чем 2 сентября 1803 года. Понятное дело, уже с древних времен было хорошо известно, для чего кодексы нужны, но в данном случае возможность обойти закон усложнялась другим фактом: чрезмерная, по мнению тогдашних сторонников Системы, забота Наполеона по уважению к закону.

Здесь следовало бы заметить, что сам Наполеон вообще не участвовал во всей этой афере по "окольцеванию" дона Камилло. Правда, Иосиф сообщил брату о намерениях семьи, и Наполеон выразил свое согласие, а 27 июня даже обратился к Боргезе во время приема во дворце в Бриенни: "Князь, предназначение моей сестры состоит в том, чтобы выйти замуж за римлянина, поскольку сама она чувствует себя с головы до ног римлянкой" - но при этом он желал, чтобы была сохранена умеренность, а сам брак не устраивался в гоночном темпе только лишь потому, что Боргезе было столь знаменитым именем. Его совершенно не интересовали знаменитые имена и гербы, во всяком случае, не так, как впоследствии об этом говорили некоторые историки4. Боргезе был для него хорош настолько, насколько его принимала Полина и остальная семья. О том, что он понятия не имел, с какой скоростью происходит вся эта процедура, хорошо свидетельствует тот факт, что уже после неофициального обручения он пригласил Полину на обед без Боргезе, в связи с чем остолбенел весь Париж.

В один из первых дней сентября 1803 года Наполеону, находящемуся с визитом в бельгийских провинциях, донесли, что Полетта и дон Камилло сочетались церковным браком до истечения срока вдовства, 28 августа, в Монфортен. Услыхав это, император ужасно разгневался и весьма долго не давал себя успокоить; он даже не принял участие в церемонии гражданского бракосочетания, в ноябре 1803 года. Тем не менее, совершенно бесчувственным он тоже не остался - он подарил сестре 800 тысяч франков приданого и несколько советов, переданных сестре из военного лагеря в Булони: "Люби мужа и одари его счастьем. В свои 24 года тебе уже следовало бы остепениться. Избавься от легкомыслия и капризов. Я люблю тебя, и с радостью буду слышать о том, что ты счастлива".