Амплуа девственницы

Минуту я прикидывала: нужно мне это счастье или нет? Может, и в самом деле стоит с ним подружиться? Тип он явно злопамятный, а история, в которую я умудрилась впутаться, совсем не простая. И я позволила чувствам увлечь меня. И все было бы хорошо, если б не неожиданное открытие. Когда мы переместились в комнату и Марат, пристроившись на диване, увлекся изучением моего нижнего белья.., в общем, очень скоро сомнения меня оставили, и я с криком: «Это ты» — вскочила в самый неподходящий момент.

— Конечно, я, — обалдело согласился он.

Я сгребла свою одежду под его ошалелым взглядом и развила мысль:

— Это ты был той ночью. Вывернул пробки и… негодяй.

— А ты кого ждала? — рявкнул он так, что я подпрыгнула. — Своего Гришку? Или Димку? Нет, конечно, нет. Витьку? Или всех сразу?

— Ах ты.., да как ты смеешь…

— Я смею? Тебе бы голову давно надо оторвать. К ней мужик является среди ночи, а она даже имени не спросит и сразу в постель.

— Что? Я же пыталась узнать, я задавала наводящие вопросы. А ты нарочно молчал.

— Разумеется. Так кого ты ждала, дорогая? Или это не принципиально?

— Все, хватит. Я не желаю больше обсуждать это.

Только попробуй подойти хоть на шаг, и я тебя опять чем-нибудь огрею.

Он попробовал, под рукой у меня не оказалось ничего подходящего, и в отместку я заорала так, что он вынужден был отскочить, заткнув уши.

— Убирайся, — ткнув пальцем в стену, заявила я.

— Еще чего, — ответил он излишне громко, слегка потряхивая головой, как после контузии.

— Тогда я уйду.

Я в самом деле попыталась, то есть направилась к двери. Он схватил меня и поволок в комнату. Я верещала, кусалась, пока он в сердцах не замахнулся. Я тут же притихла, втянула голову в плечи и зажмурилась.

— Убил бы тебя, — заявил он с чувством, но руку опустил, а я приободрилась до такой степени, что довольно громко произнесла:

— Животное.

— Ах вот как, очень хорошо. А ты кто?

— Я — беззащитная женщина.

— Это ты беззащитная? Да ты.., говорить не хочется. Знаешь, как называют баб, которые крутят любовь с тремя мужиками? Или я кого-то недосчитался?

— Никакую любовь я ни с кем не кручу. Что ты выдумываешь? И вообще, почему ты тогда не спал как нормальные люди, ведь я все таблетки в коньяк высыпала.

— Замечательно. Она еще и отравительница.

Тоже мне, Мария Медичи.

— Я боялась. Это была вынужденная мера, я просто хотела, чтобы вы спали и я…

— У меня в тот вечер мелькнула похожая мысль, и я не стал пить коньяк, я его просто вылил.

— Какая гнусность.

— Твоя или моя?

В таком духе мы увлеченно общались часа два, с энтузиазмом перечисляя друг другу всевозможные грехи. У меня, в плане перечисления, получалось лучше. Возможно, у Марата еще не было достаточного опыта, а я-то по части скандалов известная мастерица, особенно когда чувствую себя виноватой.

Поняв, что на одно его слово у меня найдется пятнадцать, Марат, как все мужчины, привел последний аргумент, заявив, что, если я не замолчу, он выбросит меня в окно. Можете представить, какое это произвело на меня впечатление. И я, проявив фантазию, виртуозное владение русской разговорной речью, объяснила ему, кто он такой и чего заслуживает. Он пошел пятнами, но повел себя вовсе не так, как я ожидала. Сцепил зубы, посверлил меня взглядом и заявил:

— Ну ладно. Можешь мне поверить, ты здорово пожалеешь… — И отправился на кухню, так грохнув дверью, что дом содрогнулся, а я почувствовала досаду — прежде всего потому, что не успела достойно ответить.

Требовалось с кем-то обсудить ситуацию, и я, вспомнив про свой мобильный, решила позвонить Лерке и пожаловаться на судьбу, затем на ум пришли слова, сказанные Сашуней — «позвони Димке», — и я позвонила ему.

— Анечка, ты где? — ласково спросил он, и я поняла, что Димка единственный мужчина, на которого я могу положиться, и заревела. Он расстроился, а я путано начала объяснять, что со мной произошло.

К моему удивлению, о похищении он ничего не знал, был потрясен, а я удивлена, раз своими глазами видела белобрысого, а он у Димки в подчинении.

— Ты кому звонишь? — услышала я грозный рык, и в следующее мгновение Марат вырвал у меня из рук телефон, толкнув меня в кресло. Этого я стерпеть никак не могла, стянула с ноги туфлю и запустила в него. Я была уверена, что промажу, и он тоже, стоял и скалил зубы, и то, что туфля угодила ему прямо в лоб, явилось для нас обоих полной неожиданностью. — Убью, — сказал он, вытаращив глаза, а я бросилась в туалет, заперлась и просидела там без света в тоске и отчаянии часа два, выслушивая, какие кары меня постигнут в ближайшее время.

Впрочем, угрозы длились минут пять, после чего все стихло и стало скучно от безделья, я пару раз крикнула «свинья и мерзавец», но он не отозвался. Я усмотрела в этом хитрость и выходить из туалета поостереглась.

Время шло медленно и однообразно, пока не зазвонил телефон.

— Да, — услышала я голос Марата. — Отлично.

Сейчас будем. — Далее последовал стук в дверь туалета. — Эй, — позвал он без всякого намека на любезность, — поедешь со мной или будешь дожидаться здесь своего тридцатилетия?