Ампула Грина

– Чего?.. Как это так?.. Подожди, повтори по порядку… Вот ведь нечистая сила!.. – Она брякнула трубку на развилки так, будто старинный телефон был в чем-то виноват. А мне сообщила:

– Нету на борту пассажира Мерцалова, Ефрема Зотыча. Всех опросили, нету. Говорят, может, это тот, которого высадили в Малых Ельниках за то, что скандалил с капитаном. Пожилой такой, с большим и маленьким чемоданами, пивом пропах…

– Он и есть… – потерянно сказал я. – А эти Ельники далеко?

– Да не очень. Только ведь теплоходов туда нынче уже не будет, и с той стороны тоже. А с автобусами полный кавардак… Тебе, милок, лучше бы пойти в детскую комнату, рассказать как и что. Они помогут…

– Ну уж нет! – вскинулся я.

Больше всего я боялся попасть в лапы к ментухаям. Знаем мы это дело! Толком слушать ничего не станут, для начала сразу в спецприемник, а потом уже потихоньку начнут разбираться. "У нас план…" А могут и в карантин загнать, на всякий случай. И уж первым делом, конечно, прическа под машинку! А у меня только-только волосы отросли по-человечески, я в спецшколе всякими хитростями уклонялся от регулярных стрижек…

Я оглянулся на дверь: чтобы рвануть, если тетка вздумает звонить в отделение. Но она не вздумала. Покачала головой:

– Ну, гляди… А чего делать-то собираешься?

А я уже знал – что. Вернусь на вокзал, разыщу знакомый мне поезд, объясню усатому проводнику, какая случилась история. Он, вроде бы, неплохой дядька. Может, разрешит мне доехать до Горнозабойска. Ну, пускай дорога будет не скорая, по каким-то окружным путям, куда мне спешить-то… А в Горнозабойске я осторожно разузнаю, где там интернат со специальной клиникой, и явлюсь к начальству… Конечно, и Мерцалов там появится… Эх, выудить бы у него ампулу, тогда ищи-свищи меня… Говорят, есть компании вольных ребят, в которых никого не гнобят, со всеми на равных, и никаких там Морганов…

– Пойду на поезд… Сколько с меня? – спросил я буфетчицу. От мелких бумажек сдачи с Мерцаловской ассигнации у меня распух карман. И я считал, что имею право тратить эти деньги, раз остался бесприютным по вине воспитателя. Тетушка сказала:

– Да Господь с тобой… Удачи тебе, голубчик. Если с поездом не получится, приходи сюда, устрою ночевать…

Я третий раз сказал доброй тетушке спасибо и пошел на вокзал. Сперва через рынок, потом по Магистральной улице – пыльной, без всякой зелени (только в щелях асфальта росли подорожники). Магистральная почему-то вывела меня не к вокзалу, а на другую улицу. Здесь было зелено, зацветали вдоль тротуаров большие тополя. Я завертел головой: где вокзал-то?

Оказалось, он чуть в стороне. И… какой-то незнакомый. Я не очень разглядывал вокзальное здание, когда мы уходили к реке, но помнилось все же, что оно серое. А это кирпичное. Поверху – фигурные башенки с жестяными паровозиками на шпилях…

Может, вокзал только с улицы такой, а со стороны перрона – тот, что я запомнил? Я обошел длинный кирпичный дом, пролез в дыру между прутьями высокой решетки, оказался на платформе. Совсем пустой, кстати. Встал опять лицом к фасаду. Он был и правда серый, но не с полукруглыми окнами, как раньше, а с узкими, прямоугольными. И надпись под крышей была другая. Не НОВО-ЗАТОРСК, а ИНСК-I.

Конечно, я заморгал. Значит, и правда я вышел к другому вокзалу. Но прежний, Ново-Заторский, должен быть где-то рядом! Не мог же я промахнуться на несколько километров!.. Однако никаких крупных зданий рядом больше не было, только белый домик с фигурками дамы и джентльмена. Я невольно хихикнул – вспомнил арбуз и «хулигана» Толю. И… почему-то успокоился. То есть перестал удивляться. Начал разглядывать составы на рельсах. Они все были товарные. Но вдруг я увидел и наш поезд! С разномастными вагонами, в том числе и с моей стекляшкой! Только стоял он теперь не у платформы, а за краем перрона, в стороне, где торчала красная водонапорная башня… Нет, он не стоял, он двигался. Уходил, выгибаясь на плавном повороте. И не так уж медленно. Я сразу понял, что не догоню. И плюнул с досады.

– Ты чего, молодой человек, плюешь на служебную территорию? – услышал я густой и печальный голос.

Рядом стоял здоровенный мужик, похожий на главного запорожца с картины Репина (ну, знаете, где они пишут письмо султану). Только не в папахе, не в кафтане, а в кителе и красной фуражке. Выглядел он добродушно, и я сказал без опаски:

– Плююсь, потому что мой поезд ушел. Вон тот. А я не успел… Мне в Горнозабойск надо… – И добавил на всякий случай: – У меня там бабушка…

– А зачем тебе было успевать на него, если пошел он, родимый, не в Горнозабойск, а прямо в депо на расформировку, – грустно сообщил «запорожец» (видать, дежурный по станции). – Всех пассажиров рассадили кого куда… А ты где гулял?

– Я не знал… – буркнул я. Потом спросил: – А когда еще будет поезд в Горнозабойск? – Вспомнил про мерцаловские деньги: может, хватит на билет?

Дежурный ответил с прежней печалью, но и будто с удовольствием:

– А вообще уже не будет. Никогда.

– Почему?!

– А потому… Для Инска такая дорога нерентабельна. Понимаешь это слово?..