Ампула Грина

И потом до конца дня я ходил с ощущением, что Три Ангела невидимо реют надо мной в широте неба. И смотрят на меня. Причем смотрят сквозь чистоту и прозрачность громадного хрустального шара, который повис над всей планетой…

С той поры, когда страх вдруг догонял и прижимал меня, я, как за спасение, хватался за память о Троице. И тогда появлялось чувство, которое, видимо, называется Надежда…

И сейчас, после того, как отвел велосипед, я возвращался домой с этим чувством. Оно в конце концов прогнало боязнь.

На крыльце я увидел Любашу с Евгением на руках. Щеки Евгения были измазаны вареньем. Он был полностью доволен жизнью. А Любаша – не полностью.

– Гришенька, все разбежались куда-то. Ты не мог бы с полчасика повозиться с этим обормотом, я должна залезть в Интернет, надо готовить контрольную по "Евгению Онегину"… Никуда от этих Евгениев не денешься, хоть волком вой.

Любаша училась в заочном пединституте.

Я протянул к Евгению (не Онегину, а Веткину) руки.

– Иди ко мне…

Тот охотно пошел.

– Почему ты такой лентяй? Надо не ездить на других, а ходить самому, большой парень уже… Пойдем вместе! Ты топ-топ и я топ-топ…

– Не-а… – сказал Евгений.

– Ты бессовестный.

– А-га… – согласился бессовестный Евгений.

Я поставил его на ступеньку.

– Ну-ка, шагай…

Евгений сделал вид, что собирается зареветь. Я снова сказал, что он бессовестный, и сдался:

– Ладно. Давай прокачу на плечах…

– Гы-ы! – просиял Евгений.

Я посадил его (довольно увесистого) на плечи и вышел за калитку.

– Пошли папу встречать, он скоро придет на обед.

Евгений не возражал.

Анатолий Андреевич (дядя Толя) и в самом деле вышел из-за угла нам навстречу. Радостно удивился:

– Это что за генерал Скобелев на белом коне? Опять лентяйничаем?

– Ы-гы… – жизнерадостно согласился младший Веткин.

Дядя Толя снял его с моих плеч, понес, усадив на левый локоть.

– Кто самый ленивый младенец в городе Инске, а?

– Й-я… – гордо сказал Евгений.

Конечно, в тот же вечер мы рассказали Вите про встречу Мая с "членами комиссии" и про взрыв ("вызвонили" его по мобильнику Греты и встретились на пустынном дворе у памятника букве И – Света, Май, Грета и я).

– Господа искатели приключений, – сказал Витя озабоченно. – В связи с вышеизложенным, обращаюсь к вам с настойчивыми просьбами. Первая: не посвящать в эти события никого из окружающих. До поры, до времени. Даже родителей – чтобы не терзать лишними заботами их чувствительные сердца…

– Валерия и Лыша тоже не посвящать? – спросил я.

– Их можно. Тем более, что им наверняка и так все известно…

– Откуда? – удивились мы хором.

– Ха… – непонятно сказал Витя. – Вторая просьба. Пусть его величество в ближайшие дни поменьше болтается по улицам. И уж ни в коем случае не ходит в одиночку… Едва ли, конечно, они после всего случившегося решатся на что-то серьезное, но все-таки…

– А третья просьба? – сказал Май.

– А третья такая: не устраивайте пока новых экспериментов с вашим лучеметом… Вообще-то следовало бы его сразу реквизировать, но вам ведь ничего не стоит соорудить новый, сами говорили…

– Это был не эксперимент, а необходимая защитная мера! – обиделась Грета.

– Ну да, «мера». Надо было сообщить мне, а не грохать машинку так сразу. Теперь никаких следов и доказательств.

– А если бы «машинка» грохнула Мая? – сказал я. – Не дожидаясь сообщения…

– Не грохнула бы, если бы вы… А впрочем, какой смысл теперь обсуждать: как бы да чего бы… – Подпоручик Петряев махнул рукой и стал задумчиво смотреть на памятник букве И. По памятнику прыгали воробьи. А мы сидели неподалеку от него на самодельной лавочке. Меня опять зацарапала тревога. Я сказал Вите про ампулу. Мол, пусть лучше будет у меня. Думал, Витя заспорит, но он сразу согласился:

– Ладно, завтра утром занесу, только надо будет убрать в надежное место… Да та не волнуйся, у тебя еще не меньше недели в запасе.

А я волновался уже о другом:

– Витя… а Максим Максимыч… Вдруг он заодно с теми? Ведь это он устроил встречу…

Света, Май и Грета посмотрели на меня, как… ну, будто на пострадавшего. А Витя увесисто сказал:

– Максим Максимыч – кристальный старик. Честнейшая душа. Только чересчур наивный. Поверил этим «депутатам», будто и правда речь пойдет о конкурсе… Кстати, я с ним уже поговорил…

"Витя, а про Пузырька и Тюнчика ничего не слышно?" – чуть не спросил я. Но постеснялся. Если было бы слышно, разве он не сказал бы!

Следующим утром все наше семейство (кроме лодыря Евгения и дяди Толи) пололо грядки. У тети Маруси был за сараем огородик – "чтобы свежая зелень всегда под рукой". Здесь нас отыскал Валерий – все с тем же вопросом:

– Лыша не видели?

Мы сказали, что сегодня не видели.

– Гретхен сообщила, что умотал куда-то на своем Роське. И на вызовы не отвечает, наверно, опять посадил аккумулятор, – сокрушался Валерий.

– Гретхен может и соврать, – вдруг мрачно заявил Толя.

– С какой стати?! – изумилась Света. – Она никогда не врет!

– Ага, «никогда»! Мы нашли ей два шара на пустыре за вокзалом, а она все равно не записывает в отряд. Говорит: "В таком возрасте еще рано лазать по болотам…"

– Но ведь форму-то она вам разрешила носить! – сердито напомнила Света.