Ампула Грина

– Весь институт Валерия будет в отпаде от этого открытия…

Лыш слабо улыбнулся.

А шар висел над столом, неподвижный, переливающийся светом. И это завораживало. Мы смотрели… не знаю сколько времени. Наконец Лыш толчком поднял себя с кровати.

– Песок кончается… – Он перенес шар на подсвечник, сдвинул песочные часы друг к дружке. А мы все сидели, и казалось, что другой шар – Хрустальный Храм висит над нами, над домом, над городом Инском…

Мы еще посидели, помолчали. Наконец Света встряхнулась.

– Да… но посуду мыть все равно придется. Май, пошли…

– Мы помоем, – вдруг великодушно решили Толя-Поля. – А вы сидите и обсуждайте… И переживайте…

Да, понимающие ребята…

– Я с вами! – вдруг вскинулся Лыш. – Помогу. – И объяснил тревожно поднявшей голову сестре. – Мне надо это… развеяться…

Когда Толя-Поля и Лыш ушли, Грета сказала:

– Он всю ночь провел в сарае, колдовал там. А утром позвал меня: "Смотри…"

"Сколько всего случилось за сутки…" – подумал я.

Да, случилось столько, что отодвинуло мои прежние сомнения и страхи. Я даже перестал думать про ампулу. А сейчас вдруг вспомнил, но подумал беспечно: "А, ерунда! Еще несколько дней в запасе. Надо только напомнить Вите, чтобы принес завтра-послезавтра, не забыл…" Мне теперь казалось, что все кончится легко и просто. Подумаешь! Ткну шприцем в плечо – и прощай прежние заботы. Главное, не прозевать момент, когда появится тот самый прыщик. Мерцалов говорил, что сперва должно зачесаться…

Будто в ответ на свои мысли, я ощутил на плече легкий зуд. Усмехнулся: вот как нервы откликаются на всякие страхи. Оттянул ворот футболки. Что это?.. Точно в том месте, куда однажды ткнул пальцем Мерцалов светился алый бугорок. Словно ягода-брусника…

Сразу, без всяких "а может, не то, а может случайность, совпадение", понял я, ощутил всеми нервами, что это оно.

– Света… Май… вот… раньше срока… – И откинулся, уперся в кровать локтями. Замутило…

Не помню, кто звонил Вите. Но примчался он моментально. То есть, наверно, минут через пять. Вместе с девушкой, которая уже в дверях начала натягивать белый халат. Славная такая девушка, темноволосая, темноглазая, похожая на Грету.

Я к этому моменту уже пришел в себя. А чего было раскисать? Ну, "начался процесс" чуть раньше рассчитанного срока, что страшного? Сейчас, через минуту, все будет в норме. Вот медсестра уже отломила кончик ампулы, втянула в баллон шприца прозрачную жидкость. Теперь шприц в одной руке, а в другой набухшая пахучим спиртом ватка.

– Сиди, сиди…

Но я встал. Ватка холодком прошлась по коже выше локтя.

– Не напрягай руку. Не бойся, это не больно…

– Дайте, я сам! Я умею… Ну, пожалуйста…

Мне казалось, что сделать это я должен именно сам. Тогда уж точно все будет хорошо. И наверно, был в моем голосе такой отчаянный звон, что медсестра на миг растерялась, шприц оказался у меня. Игла с капелькой лекарства – вверх, большой палец – на поршне. Я посмотрел на блестящую от спирта кожу над локтем. Ну вот…

За дверью что-то стукнуло, упало. И долетел плачущий Полин голос:

– Ребята, скорее! Лыш без памяти!

Нас всех как волной вынесло из комнаты, мы оказались на кухне.

Лыш, непривычно длинный, с побелевшим лицом, лежал наискосок половиц, глаза были полузакрыты, ноги неловко согнуты, руки раскинуты. Расстегнутая безрукавка оказалась распахнута, будто крылья бабочки, лямка белой майки съехала с плеча. Под ключицей (там же, где и у меня!) расползлось красное, похожее на раздавленного паука пятно. Куда там моему прыщу! Сразу было видно – у Лыша нет лишних минут. Он хрипло дышал сквозь зубы…

Где он подхватил эту заразу? За что его так ударила судьба?.. Как теперь быть? Нас двое, а доза одна. Как выбрать? Кому жить на свете?.. Конечно, ему! Это ведь он должен помочь Маю построить Хрустальный Храм, а я-то что?.. Но ведь лекарство – мое! По всем законам судьбы – оно мое! С самого начала ампула была моя! И жить так хочется. Особенно сейчас, когда столько радостей, когда есть свой дом и друзья!.. А ему не хочется?.. Но я же не виноват, что и с ним случилось такоеже!.. Не все ли равно теперь, кто виноват!..

Такие мысли колотились во мне… Но колотились уже потом, когда я уходил, прощался с Инском. А сейчас мыслей не было, никаких. Лыш был мой брат.

Я все еще держал шприц иглой вверх. Я быстро сел, левой рукой уперся в пол, а правой воткнул иглу Лышу пониже плеча и мягко надавил поршень…

Глава 6

Кто-то выхватил у меня шприц, но я не помню, кто. Что-то говорили, но я тоже не помню. Зато я увидел, как раздавленный красный паук стал вбирать лапы, уменьшаться на глазах. Съежился, превратился в коричневую коросточку – безобидную, я это понял сразу. И дышать Лыш стал ровно. Зашевелились веки…

И мне стало легко-легко. Я знал, что очень скоро со мной начнется то же, что с Лышем и, наверно, скрутят меня боль, тошнота, потом придет беспамятство. Но все равно сейчас было легко. Потому что я сделал то, что сделал, и не надо было ничего выбирать…

Меня рванули за плечо:

– Бежим! – Это был Грета.

– Куда? – сказал я с расслабленной улыбкой.

– Бежим! Дурак!..