Амрита

–　Саку, ну разве ты не помнишь? Мы ели такую штуку в тот раз, когда ездили в Идзу вместе с мамой. Там была огромная сковородка, и надо было кидать на нее мясо и креветки, и все шипело и скворчало… Не помнишь?

–　Кажется, помню. Сковородку, по крайней мере,　– улыбнулась я.

–　Ну, вот и замечательно,　– сказала Лапша.　– С ужином мы, похоже, определились.

Как ни хотелось нам хоть ненадолго задержать этот день, он неумолимо уходил. Солнце полностью опустилось за океан, в окнах зданий погасли последние всполохи заката. Кто-то из нас четверых не удержался от печального вздоха.

–　В Калифорнии мы с тобой часто прощались с солнцем на берегу. В сумерки. Помнишь? Это было чем-то вроде ритуала,　– задумчиво произнесла Лапша.

–　Ага,　– кивнул Месмер,　– не спеша шагая рядом с ней.

–　Ведь вечером никогда не бывает грустно, потому что впереди еще вся ночь, и можно веселиться до тех пор, пока просто не начнешь падать с ног от усталости. А усталому человеку обычно не до грусти – ему бы добраться до кровати, повалиться на нее и уснуть. И больше ни о чем он думать не может. Ну а с утра его уже встречает новый день. Вот и получается, что сумерки – лучшее время для прощания. Зазор, тихая передышка, когда тебя вдруг переполняет сострадание ко всему живому…

–　Ага,　– снова кивнул Месмер.

В отеле на берегу океана обнаружился первоклассный ресторан, в меню которого было то, что мы искали. Месмер сказал, что приглашает нас на ужин в благодарность за подаренный ему прекрасный день.

Нам выделили отдельный кабинет. Мы – все в песке, с мокрыми от океанской воды ногами – чинно расселись вокруг стола. Официант включил огонь под гигантской сковородой и кинул на нее кусок жира. Жир аппетитно зашкворчал. А еще через несколько минут мы уже жарили на сковороде мясо, овощи и нежные креветки. Настроение было отличное. Мы смеялись по поводу и без повода. Пролитый соус, подгорелый лук – все это было таким забавным, что мы не могли удержаться от смеха. Наверное, со стороны мы казались сборищем мелких хулиганов, задумавших какую-то недобрую проказу.

Уже в самом конце ужина Месмер вдруг решил во что бы то ни стало показать Ёшио фирменный прыжок «Робота-полицейского-3».

–　Смотри, Ёшио!　– сказал он, выбираясь из-за стола.　– Сейчас я покажу тебе, что такое настоящий прыжок.　– И с этими словами он нелепо подпрыгнул.

Мы снова разразились безудержным хохотом, а Лапша от переизбытка чувств опрокинула на себя баночку с соевым соусом.

Но это уже не имело никакого значения. Нам было просто хорошо вместе.

По дороге обратно мы почти все время молчали.

В какой-то момент Лапша предложила Ёшио немного поспать, пока мы едем. «Поспать я и в интернате могу,　– сказал он.　– Давайте лучше попьем где-нибудь кофе».

Мне было приятно слушать их разговор.

Мы с Месмером сидели вдвоем на заднем сиденье. Я уже не помню, когда в последний раз мне было так хорошо и легко. Как здорово, что в этом мире существуют люди, благодаря которым хоть изредка, но можно почувствовать себя счастливой. Как я им благодарна! И в тот момент, когда наша машина обогнала разукрашенный разноцветными лампочками огромный скрипучий грузовик с надписью «Падающая звезда» через весь фургон, я произнесла про себя коротенькую молитву:

Пусть ни у кого из нас никогда больше не будет плохих воспоминаний.

Неумолимый вечер отбирал у нас последние крохи драгоценного времени. Вот вдоль автострады замелькала знакомая неоновая реклама. Мы въехали в Токио. Лапша немного притормозила, и машина мягко вписалась в поворот. Мы взяли курс на центр города.

–　Когда ты улетаешь?　– спросила Лапша.

–　Послезавтра.

–　Знаешь, я больше не сержусь на тебя за то, что ты меня бросил,　– сказала Лапша и засмеялась.

–　Обманщица. Это еще кто кого бросил!

–　Да ладно. Не важно уже.　– Лапша вдруг посерьезнела.　– Все в прошлом. Мы с тобой теперь просто друзья.

–　Верно,　– сказал Месмер.

–　А если у тебя есть друзья, то, значит, все будет в порядке. Потому что друзья – твоя зашита, они придают тебе сил, и ты начинаешь вести себя по-другому. Так, чтобы им не было за тебя стыдно.

–　Угу,　– кивнул Месмер.

–　Сегодня на океане было так здорово!　– сказал брат, когда мы все прощались у метро.　– Я никогда не забуду, как мне не хотелось возвращаться в город.

–　Как только тебя снова потянет на океан, приезжай в Калифорнию,　– сказал Месмер.　– И запомни на будущее – ты не обязан жить в Японии, если тебе здесь не нравится.

–　Угу.

–　И вы двое тоже обязательно приезжайте в гости.

Это были его последние слова. Он помахал нам на прощанье рукой и ушел в ночь. Я смотрела ему вслед, пока он шел по пешеходному переходу. Но вот его тонкая слабая фигура скрылась из виду. И я подумала, что он сам и есть полночная, голодная Золушка, которая никак не найдет себе места в этом мире.

Лапша довезла нас до дома на машине.

–　Пока!　– сказала она и улыбнулась.

Дома нас с братом ждали мама и Микико.

Когда я позвонила домой из центра, мама сказала: «Приезжайте поскорей! Мы вас ждем! Покупать ничего не надо. Микико принесла столько сладостей, что и за год не съесть».