Амуланга

– Белка, он знает твое настоящее имя. Не может быть столько совпадений, что его девушку зовут так же, как тебя, что она тоже, как и ты, работала в нашем отеле, а до этого и на телевидении, как ты, и у нее точно такая же внешность, как у тебя!

– Ау! Я никогда не жила в Сочи! На телеканале «Браво» мы с тобой работали, но в Салатовом Острове, а не в Сочи. И я была в Перу на съемках, когда работала моделью! Мне вот интересно, ты реально сейчас думаешь, что я могла тайком от тебя жить с каким-то парнем? И если б теоретически я с ним встречалась, он бы знал, что ты – моя подруга, и первым делом пошел бы искать меня к тебе!

Настя прикусила губу.

– Да, что-то не сходится.

– Я знаю в чем дело.

– В чем?

– Я просто схожу с ума.

– Что ты заладила как попугай? Ничего ты не сходишь с ума. Может, это Фил чокнулся. Под кайфом, небось, вот и принял тебя за свою девушку.

– В общем, я запуталась окончательно. Ничего не понимаю. Что вообще творится в моей жизни?

– Все, Белка! Завтра идем к Матроне! Я уверена, она нам поможет! – с жаром воскликнула Настя.

– К какой Матроне?

– К святой! Ее мощи находятся в Покровском монастыре. Люди приходят к ней, о чем-то просят, а она им помогает.

– Как помогает?

– Вот так! Если не веришь мне, можешь прогуглить! К ней, знаешь, какие очереди! С пяти утра! Потому что реально помогает. Например, женщина бесплодная приходит к ней поклониться, просит помочь, а потом рожает здорового малыша. Или такая как я, несчастная в любви, приходит, молится и выскакивает замуж.

– Что же ты раньше не сходила туда за мужем? – рассмеялась Белка.

– Зря смеешься! Если кто-то и может нам помочь – мне избавиться от венца безбрачия, а тебе – не свихнуться окончательно, так это только святая Матрона. Кстати, она и бесноватых вылечивала.

– Ну, спасибо, подруга, за комплимент!.. Ладно, уговорила. По правде говоря, я давно слышала о Матроне, еще со школы. Но никогда не думала, что мне понадобится ее помощь. А вдруг на самом деле поможет.

– Вот и посмотрим! И не забудь платок на голову надеть! И не вздумай идти в штанах!

Белка в ответ лишь тяжело вздохнула. Может, действительно стоит поверить в чудеса? Не зря же люди отстаивают бесконечные очереди к мощам святой Матроны. Если бы она не помогала, дорога к ней давно бы заросла травой. Может, поход в монастырь на самом деле поможет разобраться в себе и остановит процесс превращения в сумасшедшую? Иначе ей, особенно после странного разговора с Филиппом, прямая дорога в психушку.

2 глава

Дождь лил весь день. Как зарядил с самого утра, так и не прекращался. Осень вступила в свои полномочия, прогнав последние солнечные деньки бабьего лета, и сулила только пасмурные дождливые будни, полные уныния, тоски и ожидания холодов. На горизонте маячило лишь безрадостное существование в течение долгих месяцев в ожидании весны.

Тоня шагала через двор, хлюпая старыми резиновыми сапогами по мокрой земле, превратившейся в грязную скользкую жижу. Мысли рассеянно блуждали под лай Фомки, который радостно приветствовал ее, выглянув из конуры, и порывался порвать цепь, чтобы броситься со всех лап к юной хозяйке. Но ей было не до него.

Для Тони вся ее жизнь казалась сплошной осенью. В этой Богом забытой деревеньке, которую она покидала всего раз за все свои шестнадцать лет жизни, когда ее однажды за примерную учебу наградили путевкой в лагерь, трудно было бы сказать, что она жила. Просто влачила свое жалкое существование. Всегда одна, всегда сама по себе.

С самого детства Тоня мечтала о дружной семье, как у ее единственной подружки с соседней улицы. У той был старший брат, с любовью опекавший свою младшую сестренку. В их доме всегда пахло горячими пирогами и царила атмосфера вечного праздника. Иногда Тоня оставалась у них с ночевкой. Ей нравилось, когда они всей семьей собирались за ужином, шутили, смеялись, и в эти моменты сердечко маленькой Тони наполнялось радостью. Ей так хотелось, чтобы и у нее дома было точно так же. А вместо этого отец, как обычно, заваливал домой пьяным, еле волоча ноги, и до поздней ночи раздавались крики ссорящихся родителей, не давая спать напуганной девочке, которая беззвучно плакала, натянув на голову подушку.