Амулет князя

Так прошло несколько часов. Пить хотелось нестерпимо, болело обожженное на солнце лицо. Соболев облизывал пересохшие губы, но от этого становилось только хуже. Проклятое солнце словно прилипло к небу, не желая опускаться за горизонт.

Соболев подумал, что напрасно оставил куклу в доме, а не взял с собой, как обычно. Хотя как бы он смог достать ее из кармана и попросить о помощи? Сейчас даже рукой пошевелить и то проблема.

* * *

Солнце клонилось к закату, медленно к ногам парня подбиралась спасительная тень.

Он смотрел на серую полоску с такой надеждой, словно мог заставить ее двигаться быстрее.

Вокруг текла обычная жизнь. В стороне за домом старейшины тренировались Серые Псы. Павел слышал команды, звон клинков – явно разминались старшие воины. Женщины в основном были заняты приготовлением пищи, по площади разносились соблазнительные запахи, и Павел сглотнул слюну, вспомнив, что последний раз ел рано утром.

Когда тень укрыла его с головой, самую малость стало легче. Павел уже подумал, что хуже не может быть, и с нетерпением ждал прохладной ночи, когда в щеку ударил первый камень. Соболев разлепил глаза и увидел, как собравшиеся дети подбирают камни.

– Нет… – прохрипел он. Не имея возможности не то что увернуться, а хотя бы закрыть лицо, Павел мог только зажмуриться и терпеливо сносить удары. Мелкие камешки почти не причиняли вреда. Брошенные детской рукой, часто падали у ног узника, не долетая. Но все чаще под общий хохот камни попадали в лицо, – более старшие упражнялись в меткости.

– Что вы делаете, поганцы? Убирайтесь!

Павел узнал голос Марики и мысленно вздохнул с облегчением. Послышались мягкие шаги, плеск воды, и к лицу парня прикоснулось холодное мокрое полотенце. Освежающие капли потекли по горячей коже, даря облегчение. Он радостно выдохнул, едва не повисая на веревках от нахлынувшей слабости.

К губам прикоснулся край чашки, и Павел стал жадно пить воду.

– Марика!

Чашка дрогнула в руках девушки, отчего расплескалась оставшаяся вода.

Соболев открыл глаза и увидел, что к ним идет старейшина, и судя по всему, настроение у него не радостное.

– Кто тебе позволил поить колдуна? – рявкнул он, нависая над хрупкой Марикой. Но девочка и не думала пугаться. Она аккуратно положила полотенце в миску с водой, неторопливо подняла чашку и только после этого обошла Михея и стала спускаться с помоста.

Старейшина выглядел так, словно получил дубиной по голове. Он смотрел вслед неторопливо уходящей девочке и молча разевал рот. Никогда прежде за Марикой не водилось такая наглость или уверенность, – что именно Михей, похоже, так и не решил.

И лишь когда Марика скрылась в доме, старейшина обернулся к Павлу. Во взгляде читалось такое, отчего захотелось провалиться сквозь землю.

– Что ты с ней сделал? – спросил Михей, видно было, с каким трудом он сдерживает ярость.

– Ничего.

– Врешь, колдун. Значит, мало Оков, чтобы лишить тебя колдовства. Вот уж не думал, что в тебе столько силы. Как ты это сделал? Как околдовал ее? Заговор какой-то?

Павел молчал. Совершенно не представляя, что можно сказать. Ему же не поверят, хоть пляши он тут польку-бабочку.

– Ну, подожди, – продолжал бесноваться Михей, – больше ты не произнесешь ни слова!

Не успел Соболев испугаться, как старейшина подозвал проходящую мимо женщину и взял у нее полотенце.

– Будешь молчать до самого прихода судьи. Вот тогда и попробуешь на нем свои колдовские штучки.

Он обвязал рот пленника и завязал концы за столбом. Теперь Павел не мог даже головой качнуть.

– Вот теперь попробуй поколдовать. Смотри на меня сколько влезет, хоть язык себе откуси, мне все равно.

И направился к дому.

Ночь принесла прохладу, как Павел и надеялся. Он спал, изможденный и опустошенный.

– Проснись, Волчонок, проснись.

Он недовольно замычал, но кто-то упорно тряс его за плечо. Он открыл глаза, но ничего не смог разглядеть. Ночь была темной, да и зрение не слишком хорошим.

– Это я, Марика. Я хотела сказать… не верю, что ты убил их.

Павел снова закрыл глаз, надеясь провалиться в сон, но девочка не отставала.

– Я хочу помочь. У меня есть необычная вещь. Никто не знает о ней. Мне отец подарил.

Она снова потрясла Павла, вырывая из сна.

– Да послушай же! Это цепочка поможет тебе вернуться домой. Завтра с первыми лучами солнца ты должен пожелать вернуться в свой мир. Крепко сжимай цепочку в кулаке и молись своим богам, чтобы они помогли.

Соболев замычал, но Марика покачала головой.

– Я не могу развязать тебя или снять кляп. Для того чтобы использовать зачарованную цепь, достаточно искренне захотеть вернуться домой. Остается только дождаться рассвета, первого луча солнца, упавшего на тебя.

Вот чего-чего, а желание вернуться домой у Павла было огромное. Немного жаль оставлять друзей, они будут думать о нем как об убийце. И тоскливо сжалось сердце, когда он подумал об Аните. Все-таки подло поступил с ней. Хоть и не по своей вине, а бросает. Да и Логану несладко придется. Оставалось надеяться, что к нему будут более милосердными, чем к Павлу. Как бы он хотел вырваться на свободу и найти настоящего предателя, доказать, что ни в чем не виноват!