Амулет. Книга 4

– Нет уж. Увольте. Но раз вам так хочется – пейте на двоих.

Тут я понял, что настала моя очередь уговаривать американца. Ведь постороннему человеку, да к тому же потенциальному клиенту, отказать сложнее, чем собственной жене.

– Не знаю, как у вас в Америке, – заупрямился я,– но у нас в России, если человек отказывается выпить с гостем, он наносит ему страшное оскорбление. Таких людей изгоняют из общества и не ведут с ними никаких дел. А ведь я хотел заключить с вами договор, и заплатить за консультации приличную сумму, – для убедительности я вынул из кармана и показал ему толстую пачку однодолларовых купюр, которые собрал для обмена на стодолларовую бумажку. Это был довольно грубый и дешёвый приём, но, как ни странно, американец на него клюнул.

– Ладно, – неохотно сдался он. – Только по чуть-чуть, в знак уважения ваших традиций. Хотя мне, честно говоря, они непонятны.

Впрочем, нам и не нужно было, чтобы он выпил много. Хватило одного глотка, чтобы он откинул копыта. Разумеется, из рук Жизель выпил только он один. Всё произошло быстро и аккуратно: состоятельный гражданин США внезапно скончался от сердечного приступа, и его безутешная жена получила в наследство всё имущество.

Я с удовольствием принял от Батяни полагавшуюся мне зарплату и быстро прокутил её в увеселительных заведениях Лос-Анджелеса. В моих загулах по кабакам иногда участвовала и Жизель, мы отлично проводили время и были довольны жизнью. И вот, в самый разгар моих увеселительных похождений, из России поступил новый приказ от Батяни:

– Так, уважаемый, – иронично сказал он в трубку, – работу свою ты сделал, теперь пожалуй обратно.

– То есть как – обратно? – разочарованно протянул я.

– А так, – голос Батяни стал твёрдым. – Чтобы через три дня был в Питере!

Глава шестая. Григорий

Я закрыл за Стасом дверь и обнаружил себя в состоянии, близком к обморочному. Выдался невыносимо тяжелый день. Убийство, моя истерика, «обезьянник», фонтаны ярости Седого, которые меня едва не убили. Я чувствовал себя ничтожеством, смятой, грязной тряпкой.

Одно место было на земле, куда меня тянуло неудержимо – это ванна. Стоя под тугими струями воды, я физически ощущал, как мерзость жизни, густо облепившая мою душу, потихоньку покидает меня.

К сожалению, начавшее было улучшаться настроение подпортилось одним из непрошеных моих внутренних собеседников. Я называю его Скулёнышем, уж очень много он скулит и жалуется.

«Так тебе и надо, поделом, по заслугам! – набросился он на меня. – Кто просил тебя высовываться? Сколько Седой может размазывать тебя по стенке, а ты все туда же!»

Я остервенело завозил по телу мочалкой.

Тут на мою защиту встал Советник, – все мудрое и толковое, что во мне есть. Он часто выручает меня.

«Нормальный человек не может спокойно смотреть, когда с другим беда», – спокойно заявил он.

«Ты полез туда только потому, что болван, и не можешь видеть вперед ни на шаг, а потом хлебаешь дерьмо калошей!» – жаловалась одна моя правда.

«Знать, что приготовляется зло, и ничего не предпринять против этого, – вот что является настоящим разрушением для души…» – забивала её вторая.

«Болван, болван, болван!» – огрызался Скулёныш.

«Для чего тебе были даны видения? – Советник, как всегда, держался рассудительно и печально. – Не для развлечения же…»

И тут появился еще один голос, не принадлежащий мне, хотя и знакомый, я слышал его и в Мексике, и на Бали. Это был жрец майя:

– Нет, не ради развлечения, но и не для полицейской работы. Предназначение твоего дара – нам нужно, чтобы ты дал людям другое понимание мира. В чём смысл их жизни? – вот чему ты должен научить людей с помощью амулета «Тайна вселенной». Задумывался ли ты сам когда-нибудь, зачем ты живёшь?

– Может быть, смысл жизни в её совершенствовании?

– Нет, усовершенствование на земле невозможно. Неслабые люди, в своё время, думали, как усовершенствовать жизнь, и ничего не придумали.

– Может быть, тогда, ничего не надо делать: как идёт всё, пусть так и идёт?

– Опять нет. Люди должны думать о своём пропитании, о своём существовании, о своём времяпрепровождении. Чем эффективнее человек выполняет своё предназначение, для которого создан, тем радостнее он живёт, тем лучше его самоощущение.

– Проблема за небольшим: как узнать о своём предназначении?

– Оно записано в душе каждого с рождения. Если ты соберёшь амулет, ты легко сможешь с его помощью убедиться в этом и каждому желающему назвать его предназначение. Так что людям останется только найти свои места в этом мире.

– Но если в жизни нет смысла, то есть ли в ней осмысленные места? – усмехнулся я про себя.

– Ну вот, ты опять чушь порешь, – рассердился жрец. – Ты – как маленький мальчик, который раскидывает кубики. При этом ты даже не хочешь посмотреть, какой кубик тебе дают в руки. Не надо капризничать: смысла жизни нет, но есть место в жизни, в мозаике человеческих судеб. Смысл жизни в сохранении и воспроизводстве этой мозаики. Да, мозаика существует. И функция каждого человека принять участие в ней, ничего больше.