Амулет колдуна

Стражники сжались за спинами Кана и Гариона. Видно им есть о чем вспоминать и вспоминать. Татина стояла смирно, даже не комментировала происходящее, но в ее глазах отчетливо светилась радость. Она не отрывала глаз от Пашки, и тот даже начал смущаться от такого внимания. А он стоял, не выпуская из израненных рук плюющегося язычками пламени огненный меч, с гордо поднятой головой и нежным цыплячьим пушком над верхней губой. Воплощение Данко, Спартака и немного Мюнхгаузена в одном флаконе. Вот он накрыл мечом амулет и скрыл его от посторонних глаз, затем волна холода прокатилась по пляжу и Пашкины царапины стали затягиваться на глазах. Чего нельзя было сказать об остальных присутствующих. Гномы мазали друг друга и орка заодно своей лечебной мазью, а Кан прикладывал к ранам бойцов какие-то травки. Наступила временная передышка.

В этот момент Гарион что-то прошипел, и Кан заметно съежился. Он на глазах пытался сделаться меньше, но Гарион не позволил ему этого сделать.

— Не уходи от ответа, брат! И этого у меня не вышло по чьей-то вине. А попытаешься перейти в лягушку, сразу же сделаю из тебя деликатес, — под испепеляющим взглядом Гариона, Кан втянул опущенную голову в плечи и начал носком сандалии застенчиво ковырять песок.

— Брат… — начал было Кан, но Гарион не дал ему договорить, так злобно сверкнув глазами, что Кан только каким-то чудом не превратился в кучу пепла.

— Потом поговорим, когда желание убивать немного поутихнет, — словно капли из старого крана цедились слова из узкой щели рта.

Татина от этих слов трепыхнулась, но тут же вскрикнула, когда Гарион покрепче взял ее за локоть. При этом Павел едва заметно дернулся. Но заметил не только я, его движение заметил и Гарион. Злобная радость вспыхнула в его глазах, когда он посмотрел на Татину. Казалось, что он о ней совсем забыл, а теперь неожиданно вспомнил и был приятно удивлен.

— Ну ты и медведь, а на вид соплей можно перешибить, — морщась от боли, простонала Татина.

— Заткнись, девчонка, сейчас будут говорить мужчины, — прошипел Гарион и обратился к Павлу. — Все-таки один козырь у меня остался, Павел! И сейчас ты подойдешь, отдашь по своей воле амулет и расскажешь о свойствах лучей, иначе получишь голову своей подружки отдельно от туловища.

И Гарион повыше поднял кинжал, демонстрируя его Павлу. Павел же выдерживал театральную паузу, то ли соображая как поступить, то ли…

— Нет у тебя никакого козыря, старик, — ровно и спокойно ответил Павел. — Вряд ли ты убьешь свою родственницу, а скорее всего дочь.

Тут уж я не смог удержать в себе вырвавшийся короткий, но емкий «Мяв». Не ругаюсь матом, иначе сказал бы по-другому. Здешний народ тоже не знал матерных слов, но поддержал меня в проявлении удивления, кто-то выругался, кто-то посмотрел на моего друга и повертел пальцем у виска, но большинство с разнообразными возгласами повернулись к Татине.

«Павел, ты с ума сошел? Что ты такое говоришь?» — спросил я у своего настрадавшегося друга. «Кешка, я не сошел с ума, успокойся. Посмотри лучше на нее!» — и Павел стрельнул глазами на меня. Оказывается, я слишком сильно мяукнул и открыл тем самым свой схрон.

— Так вот где ты прятался все это время, милый котик, — промурлыкала Татина, мягко освобождаясь из рук Гариона. — Спускайся же, добрая тетя Тана даст тебе вкусной похлебки, а старый Кан еще и рыбкой угостит.

Ага, как же! Бегу и падаю! Нашли дурака. Хотя по старой привычке слюна начала выделяться. Однако я резко сглотнул и запретил себе думать о еде, когда Павел в опасности. Желудок огорченно пробурчал что-то матерное. Тем не менее, я гордо спустился с дерева, быстрыми перебежками подлетел к Павлу и потерся о его ноги. Хотел еще показать язык противоборствующей стороне, но воспитание не позволило, поэтому просто швырнул в их сторону землю из-под задних лап. Словно бык перед тореадором… или же кошка в песочнице после… ммм, ладно, швырнул и швырнул — остановимся на первом образе.

— Это и есть тот самый кот, выбивший из моих рук амулет? На вид ничего сверхъестественного, так как же у него получилось? По сути, к нам должен был отправиться один мальчишка, — задумчиво проговорил Гарион.

— Про магические свойства кошачьих я тебе давно объясняла, брат, а вот как наш друг из иного измерения меня узнал, вот это интересует сейчас гораздо больше. Расскажешь, Павел? — мило улыбнулась Татина, у которой в глазах сверкал лед всех известных мне холодильников.