Амулет колдуна

«А я бы не отказался от соседкиной курицы-гриль. Очень уж она вкусно её готовит!» — облизнулся я.

Плеснув в лицо водой, Павел повернулся к двери, где мой желудок уже давно выражал недовольство глухим урчанием. Я по привычке пару раз скребанул по двери, потом вспомнил о мысленном общении и покрыл его ругательствами за нерасторопность.

В коридоре топтался незнакомый гном, рядом протирала глаза заспанная Татина, что-то недовольно бурчащая себе под нос. Гном поклоном попросил следовать за ним, и мы двинулись по коридору в сторону веселого гула голосов.

Двери открыли пародию на крупный корпоратив — между столов, уставленных яствами, в броуновском движении сновали чисто одетые гномы. О чистоте одежды я мог судить по тому, что при ходьбе с них не сыпалась угольная пыль и каменная крошка. Зато непременным атрибутом у всех, кроме женщин, являлась белая манишка на груди, скорее всего она надевалась на праздники вроде этого. Судя по снежной белизне манишки, праздники у гномов случались не так уж часто.

Кстати, если говорить о женщинах-гномицах, то по строению фигуры они похожи на мужчин, такие же коренастые, крепко сбитые и широкие в плечах. От мужчин отличали характерные выпуклости и отсутствие бороды, еще головы облегали белые чепчики. В целом гномиц можно назвать миловидными, но я не буду, а то гномы заревнуют, да и нравятся мне больше кошечки нашего двора. Знаю, что они это не прочтут, но может какой-нибудь хороший хозяин расскажет моё повествование своей кошке, а та передаст во двор. И тогда кошки поймут, кого я имел в виду и им станет приятно. Да, так и представляю сидящего в качалке человека, который читает тихо урчащей кошке.

А тем временем в зале установилась тишина — то поднял руку король. Справа от него стоял умытый и причесанный Крохм, сменивший беличью шапку на тонкий золотой обруч.

— Приветствую вас, представители людского племени, на нашем торжестве. Мы благодарны за помощь в деле возвращения королевского сына и раскрытии заговора, и просим вас разделить нашу радость. Теперь вы всегда можете рассчитывать на помощь подземного народа, и, в знак нашей признательности, мы дарим уголек от костра великого кузнеца, нашего прародителя. Если вы попадете в беду, то зажгите уголек, и мы придем на выручку, где бы вы ни находились. А сейчас давайте праздновать! — последние слова короля потонули в одобрительном реве.

Сотни рук с кружками взметнулись вверх, и началось всеобщее веселье, которое увлекло и закрутило нас. Слабо мерцающий уголек поместили в шкатулочку, и Павел бережно убрал его во внутренний карман потрепанной джинсовки.

Я не спешил влиться в омут, боясь, что меня элементарно затопчут, и продолжал сидеть на Пашкином плече. Павел же пригубил из кружки и, резко сморщившись, отодвинул ее в сторону, отдав предпочтение закускам. Пару раз я порывался намекнуть ему, что на плече находится живое и голодное существо, но в гуле тостов, здравниц и поздравлений, он не слышал и мыслей. До него дошло, когда я съездил лапой по уху и с немым упреком уставился в глаза. Вот тогда Павел вспомнил про меня и усадил на стол, поближе к мясу, за что я ему премного благодарен.

— А ну пошел отсюда, блохастый кусок шерсти, еще раз увижу рядом — пущу на шапку! — замахнулся на меня сидевший рядом гном.

За что сразу получил подзатыльник от подошедшего Крохма и освободил место на лавке. А когда поднялся с пола, то недоуменно уставился на нашего спутника.

— Этот «блохастый кусок шерсти» нашел меня в лесу и привел для спасения друзей, так что отнесись к нему с должным уважением! — повелительно сказал Крохм проштрафившемуся гному, а я еще и плюнул на него, правда, не попал. Гном не стал ждать моей повторной попытки, а с извинениями слинял, в это время Крохм повернулся к нам. — Павел, ешьте, пейте, отдыхайте, а после я вас отведу к тому месту, где видели отшельника в последний раз. Я поспрашивал о цели ваших поисков, но, к сожалению никто о них не знает.

— Да ладно, Крохм, мы сами надеемся только на отшельника, хотя и не факт, что он нам сможет помочь. Давно уже я не спал на нормальной кровати, еще бы помыться, — мечтательно потянулся Павел.

Крохм тут же отдал распоряжения расторопному парнишке в желтом фартуке и присел рядом с нами.

— Сочувствую, Павел, ведь ты вновь продолжишь свои приключения с очень красивой и не менее язвительной девушкой. Будь с ней построже и не забудь позвать на свадьбу, если прежде не поубиваете друг друга, — со смехом поднял кружку Крохм и, стукнувшись с Пашкой, единым махом её осушил.

Павел страдальчески скривился и последовал примеру Крохма, интересно — его от вкуса напитка перекосило или от замечания.

— Да, дружище, с Татиной сложно сладить, но надеюсь, в глубине души она мягкая, нежная и заботливая. На самом деле она мне очень… — Пашкины слова прервал гул в другом конце стола, мы невольно переключили внимание на то, что там происходило.