Амулет на Его счастье

— Эм… никакой! — выпалила я. Мои мысли были заняты совершенно другим, а его вопрос показался банальным тупым подкатом.

— Понял! — смутился Айзек, опустил глаза в пол и кинув: — Завтра увидимся! — поспешил ретироваться.

Я пожала плечами и двинулась к раздаче. Печеная в духовке курочка — ммм… вкуснятина, так что тут у нас еще? Тыквенный пудинг, картофельное пюре, салат из свежих овощей, ароматный ягодный морс ярко-малинового цвета, а на десерт — лимонный пирог.

— Некоторые жрут как анадрильские слоны и не толстеют! Интересно, с чего бы такой аппетит? — раздался сзади громкий недовольный голос Леди Гальтон.

Сидевшие неподалеку Стефи, Молли и Гвен прыснули навзрыд. Ну и дуры. Я, если что, вчера ни крошки во рту не держала. Сами бы сутки поголодали!

Смех и язвительные замечания привлекли внимание остальных адепток, над столами зависла душная тишина. В помещение, как ни в чем не бывало, уверенно вошел мастер Кроин. Он невозмутимо под прожигающими ревнивыми взглядами девушек и Леди Гальтон прошел мимо них, распространяя обалденный запах восхитительного парфюма и встал около меня.

— Кушайте, Кирин, — нежно улыбнулся он мне, косясь в мой, набитый как в Турции на шведском столе едой, поднос. — Красивая девушка должна обладать красивыми формами. Тем более в вашем положении… — загадочно умолкнув, гадский декан переключил свое обаяние на необъятную повариху, которая польщенная его вниманием, раскрасневшаяся и светящаяся от радости, принялась накладывать еду от души, а лимонный пирог достала откуда-то из-под полы, видать спецом для умопомрачительного гада припрятывала.

* * *

Отобедав будто в эпицентре применения амулета той самой боевой тишины, я молча вышла из столовой, так и не разу не взглянув на преподавательский стол, где судя по всему, с аппетитом наворачивал курочку магистр-интриган.

Остаток дня решила посвятить догонке учебной программы — итак уже два дня пропустила. А посему поспешила домой. Около общаги он меня и поджидал. Долговязую рослую фигуру, облаченную во все модно-фирменные шмотки признала сразу, и шарахнулась как от кучи… малоаппетитной кучи, в общем.

— Ма-а-аш! — раздался низкий гудящий баритон, — Ма-а-аш, поговорить надо!

— Уйди от меня! — гневно отскочила от драчуна. — Видеть тебя не хочу больше!

Дэн, напротив, видимо очень жаждал общения со мной. Он отлепился от перил лестницы, ведущей на крыльцо общежития, и кинулся ко мне. Правая рука, заведенная за спину явила мне пред очи огромный букет роскошных крупных кобальтовых роз, в середине которых красовалась одна золотая, искрящаяся на солнце.

— Это тебе, Машенька! — ничуть не смущаясь моей гневной отповеди, протянул он букет.

— Мне не нужны от тебя розы! — разозлилась я. — Вообще ничего от тебя не нужно!

— Маш, ну дурак я, ну идиот, ну скотина последняя… ну прости меня! Ты же добрая девушка… — Дэн потихонечку наступал, а щетинистые щеки его при этом так и заливались краской. — А еще ты очень, очень красивая!

Он оступился, и тут до меня дошло, что "боксер" хромает. На обе ноги. Хоть лицо его не украшали «боевые» шрамы, но кто-то проучил этого негодяя. Интересно кто? Декан что ли преподал урок «жизни»?

— Простишь, Машенька?

— Нет! — буркнула я. — Отойди, мне нужно в общежитие пройти.

— Ну…

— Не нукай! Я сейчас закричу! — пригрозила, глядя исподлобья.

Припадая на обе конечности, Дэн отковылял от лестницы, всё еще протягивая охапку роз, и проводя меня взглядом до двери, кинул напоследок:

— Машенька, букет не нравится? И правда, уродский. Я тебе другой подарю. Сейчас же в оранжерею отправлюсь. Просто все девушки без ума от роз, вот я и подумал… Какие ты любишь? Скажи, я каждый день дарить буду!

«Вот идиот!» — со злостью хлопнув дверью, подумала я. — «неужели думает, что цветочками-букетами можно загладить тот ужас, который я переживала по его воле эти полгода? Его уже ничем не загладишь… Он потерян для меня как человек, не говоря уже о дружбе или чем-то большем».

Ведьма-вахтерша встрепенулась на треск двери, но едва раззявив щербатый рот, чтобы поругаться, так и захлопнула его. Как-то странно пробежалась глазами по моей фигуре, выдавила из себя кривоватую ухмылку, проскрипев:

— Адептка Кирин, вам кое-что передали.

— Что? — удивилась я.

— Уже у вас в комнате. Одди приняла и расписалась.

Заинтригованная донельзя, я, поблагодарив старушку, поспешила к себе.

Еще на подходе к своей двери, в нос ударил ни с чем не сравнимый запах свежего, чуть подтаянного шоколада. Вдохнув полной грудью горьковатый, слегка приправленный ванилью аромат, я толкнула нашу створку да так и замерла с открытым ртом: посередине, точно новогодняя елка, окруженная споро наряжавшими ее гномами, возвышался фонтан. Ростом и размером с меня. Только вместо воды, с блюдец и поддончиков стекала вязкая ароматная, тягучая разноцветная жидкость.

Одди, раскрасневшаяся, с застывшим в восторге выражением лица следила за низкорослыми коренастыми работниками гномьего сословья, споро доделывавшего наш личный шоколадный фонтан.

— Одии! — воскликнула я! — Ну у тебя и поклонники! Это от кого же? Ты вообще про него не рассказывала!