Амулет на Его счастье

Не в силах больше слушать душевные терзания к какой-то левой женщине Кроина я поспешила в ванную. Не то чтобы расстроилась… а даже очень! Мне-то дуре казались его раздевающие откровенные взгляды, уже и нафантазировала себе невесть чего, а на самом деле… мозги у него отключаются… скорее переключаются на нижний уровень. Фу, как же обидно! На ней бы тогда и женился и дите бы ей настоящее сделал, а не ложнодраконобеременность на коленке! Бегает она от него? А идиотка Кирин рядом всегда и как дура пялится, развесив уши. Вот ее и можно использовать в своих целях. А ту женщину, вернее не так, а так: ЖЕНЩИНУ трогать — ни-ни.

В расстроенных чувствах не сразу оценила размеры и убранство комнаты для банных процедур: огромная белоснежная лохань с латунными позолоченными вентилями холодной и горячей воды, мраморная раковина, добротный шкаф с внушительным количеством шампуней, гелей для душа, пенок для ванной, лосьонов, бальзамов, солей, скрабов, трав, эссенций, эфирных масел — целый спа-кабинет, а не обычная ванная. Опять же, таких дорогих брендов, что одно молочко для тела стоило половины моей месячной стипендии…

— Женщина у него там… — тихо ворчала я, на автомате вдыхая аромат с флакона от пены, — ммм… как вкусно!

Заткнула слив пробкой и открутила оба крана. Пара капель тягучего ароматного «манго и персика» заполонили всю комнату и подняло настроение. В конце-концов, где я, обычная замарашка Мэри Кирин, и где красавец-мужчина, аристократ, декан, мастер, магистр и Бездна его знает, кто еще, это Ладер Кроин? А посему, зачем мечтать о невозможном? Через неделю выйду за него замуж, еще через какое-то время получу справку, и всё вернется на круги своя… Да всё так и будет. И это хорошо. Это правильно. Но… почему так сердце болит и сжимается при мысли о нем? Почему все сладко замирает, едва стоит вспомнить о фиктивном поцелуе? Почему всё так сладостно ноет внутри, когда он просто рядом? Почему так много «почему» с этим невозможным умопомрачительным деканом?!

Облако благоухающей пены взметнулось над водой, приглашая незамедлительно окунуться в неземное блаженство. Быстро скинула одежду в корзину для грязного белья и бултыхнулась в приятное тепло лохани.

— М-м-м… — замурлыкала от наслаждения.

В ванне я нежилась от силы пару раз в жизни, причем сейчас, как раз и был второй. Просто в огромной семье с шестерыми детьми невозможно позволить себе такую роскошь. Обязательно кто-то да затарабанит после второй минуты, требуя пустить в туалет. А какое уж тут наслаждение рядом с тем, кто справляет естественные потребности? В общежитии и вовсе у нас были душевые кабины на целый этаж. Старые, облупленные, с потемневшими от плесени стенами…

— Женщина… — всё никак не успокаивалась я, — интересно, кто же так запал «самому завидному холостяку Академии» в душу? Уж точно не Леди Гальтон, от нее он и сам неплохо бегает…

Шлёп! Что-то мерзко упало на пол, точно опрокинулась миска со стылым холодцом на кафель. Я приоткрыла глаза, обшаривая пол и ища причину звука, да тут же они и вылезли из орбит от ужаса происходящего:

Шлёп! — из ниоткуда, точнее из воздуха, на уровне полутора метров над плиткой, из ровного небольшого прямоугольника падали…

Шлёп-шлёп-шлёп! Слизни! Огромные улитки величиной с мужскую ладонь. Прозрачные, склизкие, не по виду расторопные, они резво ползли в сторону лохани с явным намерением разделить ванную со мной.

— Мама… — прохрипела я от шока, — Мамаааа! — А тут уже взвизгнула в полное горло, ибо ровнехонько над лоханью открылся второй портал, с медузами, такими же огромными и противными, как их сухопутные сестры.

Из ванной меня не то что вынесло — смело ураганом, точно товар в магазине бытовой техники в самую черную пятницу.

— А-а-а-а-а-а! — протяжно визжала я, не смея вдохнуть от ужаса, пока кислород в лёгких не кончился.

Медузы сыпались из портала, что медяки в фонтан на главной площади Ватикана, рассекая в ароматной пене, как лед в Пина коладе, ни сколечки не смущаясь ни теплой воды, ни мыльного раствора в качестве топинга. Впрочем, улитки от них не отставали, половина из выпавших целенаправленно ползла к воде, а вторая, заприметив мокрую деву в пене морской, то есть, в мангово-персиковой, возжелали атаковать её.

Путь до двери и полотенец был отрезан. Мне оставалось лишь визжать, да молить чтобы мой рыцарь и верный дракон (кстати не очень уж и верный, если спокойно слушал пьяные откровения моего, МОЕГО жениха на счет левой ба… женщины) услышали крики и пришли на помощь.

— Мэри, открой! — замолотили в дверь.

— Не могу! — пискнула я, отступая обратно к ванной, наполненной медузами.

— Мэри, что там у тебя? — голос декана был на удивление трезв.

— У-улитки и медузы! — вскрикнула я, таки шлепнувшись об плитку — нога на мокром поехала.

— Безумие! Пил я, а улитки к тебе пришли! Кирин, ты в своем уме?! Какие улитки? Какие медузы?! Что за шутки?

Я пыталась подняться на скользком полу и взвизгнула с новой силой, когда в пятку тыкнулась чья-то склизкая мокрая морда.

— Сейчас дверь вынесу, если не откроешь! — испугал меня декан.