Амулет Пандоры (СИ)

Никогда еще кот не играл так с добычей, как играл Дионий с человечеством. Ничего не было слаще, чем душа праведника, который оступился: нарушил заповедь или был подкуплен демоном…

Кольцо неожиданно дрогнуло на пальце Диония. По тонким нитям побежал иней. Это означало одно — добыча была рядом. Хищным взглядом Дионий вгляделся в перекрытия и этажи… вот оно! На балконе между девятым и восьмым этажом Дионий чувствовал движение, но почему-то ни малейшего проблеска, даже наитусклейшего, невозможно было разглядеть. Но именно туда тянуло Диония кольцо, и арктический холод, идущий от камня, покалывал его в том месте, где у человека находится сердце.

Не поднимая руки, Дионий резко распрямил пальцы, и тяжелый замок сорвался с решетки и грянулся о бетон ступенек.

Что-то неразличимое не сразу, но все-таки двинулось к лестнице, замерло на мгновение. Заскрипела решетка. Дионий упорно всматривался в пустоту перед ним. Он мог бы рассмотреть душу на другой стороне земного шара, если бы захотел, но сейчас он не видел того, кто приближался медленно, шаг за шагом, осторожно ступая по ступенькам.

Вот дверь на крышу распахнулась, и тускло мелькнул экран мобильного телефона. Из черного проема выступила худенькая светловолосая девчонка лет шестнадцати и нерешительно улыбнулась, оглядываясь.

Дионий подался вперед, и дождь ударил в лицо незнакомке. Она подошла к краю крыши, пройдя всего в двух шагах от демона, не видя его и сказала: «Как здесь красиво!».

Дионий вздрогнул — он знал этот голос. Помнил его.

Он медленно повел рукой, будто ловя невидимую пелену, укрывающую незнакомку. Прищурился и насторожился, ухватив тяжелую, неощутимую для простого смертного ткань и с силой отбросил ее в сторону.

Бело-голубое свечение, яркое, но не ослепляющее, окутало фигурку девушки, и она покачнулась, стоя на самом краю. Дионий стремительно проник в ее сознание, перелистал короткую человеческую жизнь и разочарованно отступил. В сиянии души, словно чернильные капли, расплывались его следы. Они вихрились и таяли, тянулись еле заметными нитями, постепенно истончаясь.

Порывисто вздохнув, сдерживая слезы обиды и ярости, девушка подалась вперед и закричала:

— Ненавижу!

Глава 3

В рабочей комнатке маленькой квартиры, находящейся в старой части Лондона, шла уборка. Хозяин в кои-то веки решил навести чистоту, и сотни книг вытаскивались из стеклянных стеллажей, стоящих вдоль стен, и складывались стопками на пол. Так как книги были в основном старинные, а многие и вручную написаны давно умершими людьми, пыли в комнате витало столько, что густой лондонский туман показался бы в сравнении с ним легкой полупрозрачной дымкой.

Все это сопровождалось непрерывным старческим причитанием, в основном — о собственном былом могуществе и теперешнем бессилии.

— Раньше я бы заставил слуг выполнять подобную грязную работу, а теперь слуги стоят дороже добротного бочонка вина. Мир скатился в невежественное равноправие, — ворчал старик. — Где второй том этой рукописи?! — он тряс в руках истрепанную книжонку с выцарапанным на коричневой коже названием «Натурфилософские вопросы».

— Насколько мне известно, Сенека не написал продолжения, — голос старика теперь звучал ниже, словно в комнате был еще один человек.

— Являешься без приглашения, — пробормотал старик — он как будто отвечал невидимому гостю. — Что ж, это в твоем стиле.

— А ты, я смотрю, наоборот, открываешь в себе новые таланты, — сказал он сам себе низким голосом. Губы старика шевелились, но голос раздавался откуда-то из угла комнаты, где не было ничего, кроме старого торшера. — С каких пор тебя интересует порядок не мирового масштаба?

Старик помотал головой и сдул с очередной книги толстый слой пыли.

— С тех самых, что и тебя интересует пустая болтовня. Говори, зачем явился.

— К делу, так к делу, — старик поморщился. — Можешь собирать своего протеже в дорогу.

— Не может быть, — от радости старик не удержался на ногах и рухнул в пыльное кресло. — Я думал, этот день уже не настанет.

— Как видишь, тебе повезло, — ухмыльнулся он себе. — В следующем году от твоего мальчишки не было бы проку.

— Да, ты прав. Налей-ка мне вина, нужно это отпраздновать, — хозяин указал на один из стеллажей, — оно там, за книгами.

И тут же сам поднялся, отыскал графин и фужер… но, казалось, непрошеный гость уже оставил его одного. Старик некоторое время стоял посреди книжных руин, потом сделал несколько больших глотков прямо из графина.

— Скоро я снова обрету власть, — прошептал старик, вытер ветхим рукавом губы и, что есть силы, крикнул, — Алексей!

Из соседней комнаты послышались шаги, потом появился юноша лет восемнадцати. В руке он держал заложенную пальцем книгу. Старик подозрительно поглядел на вошедшего и сказал:

— Ну-ка повтори, что ты там читал?

Юноша потер лоб — скорее для вида и, прикрыв глаза, процитировал: «Иоанн был сослан на далекий пустынный и каменистый остров Патмос в Эгейском море, к юго-западу от Эфеса.…»