Амулет Паскаля. Последний бриллиант миледи

Людей было немного. Я наблюдала за ними, пока они рассаживались. Конечно же, встретилась взглядом с Иваном-Джоном…: «В окружении мсье Паскаля, этого чудака и отшельника, мне встретилась хорошенькая славянка. Несмотря на то что мы не сказали друг другу ни слова и я вел себя довольно пристойно, меня не покидала мысль о том, какого цвета ее белье…»

Была тут и та худощавая темноволосая женщина. Только теперь ее волосы были тщательно уложены мелкими волнами, что не делало ее красивее (она не показалась мне привлекательной). Но ее глаза с легкой косинкой излучали то, что я бы назвала похотью. Губы были накрашены такой яркой помадой, будто она только что вгрызалась в окровавленную тушку добытой на охоте дичи.

Был тут паренек, который в бистро сушил у огня свои кроссовки. Он не сменил этой обуви (может, просто у него ничего другого не было) и поспешил сесть за стол, чтобы скрыть ноги под длинной скатертью. Был еще один (его я прежде не видела) – нервного вида господин лет тридцати пяти, с острым носом и пронзительным взглядом. Он двигался, как марионетка. Кто-то наверху бестолково дергал его за конечности. Был и тот, кого мсье назвал Федом. Выражение его страстного смуглого лица красноречиво говорило: «Женщинам без целлюлита не приближаться!»

Была еще одна незнакомка в блестящем платье, плотно облегающем фигуру и похожем скорее на купальник.

Мне бы очень хотелось увидеть и тех музыкантов, но они, видимо, пока не были вхожи в это общество.

«Вино» довольно изящной походкой прошлось вдоль гостей, которые заправляли салфетки за свои воротнички, и приблизилось к хозяину. Все произошло так, как я и предполагала, то есть – как в кино. Мсье Паскаль кивнул головой – и я начала обходить гостей. Женщины смотрели на меня с не меньшим интересом, чем мужчины.

– Она оттуда или отсюда? – спросила хищница.

– Оттуда, – ответил мсье Паскаль.

– Представляю, как трудно было решиться на такой шаг… – сочувственно заметила другая женщина.

Ее голос показался мне знакомым, но я не могла сосредоточиться на этих мелочах – как раз в этот момент наливала вино в бокал Ивана-Джона. Он следил за моими руками и молчал. И тут я вспомнила, как скользила пальцами по гладким перилам. И подумала о другом – о том, что я и сама давно ни к кому не прикасалась.

Когда вино было разлито, я вопросительно посмотрела на хозяина: что дальше? Он улыбнулся и указал глазами на свободное место – там стояла лишняя тарелка.

– Присаживайтесь. Вы так хорошо накормили нас в прошлый раз, что имеете полное право присоединиться к нашему обществу. Я всегда был против эксплуатации человека человеком. Я – за равноправие. Привыкайте.

Хорошо, что я не надела белый фартучек, который предлагала кухарка, подумала я и скромненько пристроилась на краешке стула рядом с Джоном. Вынула из серебряного колечка белую крахмальную салфетку.

Не люблю, ненавижу и не понимаю: как можно два часа провести за столом, привселюдно есть и при этом – вести светские разговоры! Возможно, это мое отвращение – следствие давнишнего случая, когда мой кавалер, рассказывая что-то смешное (мы сидели в ресторанчике), прыснул мне на блузку ингредиентами салата «Мимоза». После этого я с ним не встречалась. А еда была мне по вкусу только тогда, когда я сидела по-турецки перед телевизором, поставив между ногами тарелку, а рядышком – бутылку «Белого нефильтрованного»…

Но ничего не поделаешь! Действительно нужно привыкать. И ни в коем случае не возить пальцами по ножке бокала. Это, насколько мне известно из правил этикета, неприлично! Кое-что об этом я знала из дамских журналов. Но в ожидании тоста или хотя бы какой-то команды хозяина я полировала хрустальную поверхность бокала с таким вдохновением, что Иван-Джон не отводил от этого магического действа глаз.

Сейчас он скажет то, что я слышала множество раз во всяческих интерпретациях, – что-нибудь о моих пальцах и запястьях. Все это у меня довольно тонкое, но проворное и цепкое – с такими способностями я бы, пожалуй, могла быть неплохой дояркой, ударницей труда. Я поймала его взгляд и улыбнулась. И подумала примерно так…

Не говорите, пожалуйста, ничего! Достаточно этого взгляда.

Достаточно взгляда, чтобы ощутить резонанс вибраций.

Ощутить резонанс вибраций, которые совпадают, входят друг в друга.

Входят и вибрируют воедино даже на расстоянии.

Даже на расстоянии, когда люди сидят на противоположных концах стола.

На противоположных концах стола, или – берегах океана, или – в разных уголках мира…

И даже тогда, когда один из них превращается в дождь…

– Позвольте, я вам что-нибудь положу? – сказал Джон.

Я обрадовалась. И моя тарелка спустя миг превратилась в развалы всяких вкусностей. Что дальше?

В полной тишине все подняли бокалы, выпили и начали наворачивать вилками. Скука, подумала я, лучше бы мне сейчас лежать у себя наверху и щелкать пультом телевизора… Здесь была слишком напряженная атмосфера. Я заметила, что женщина в блестящем платье недовольна моим присутствием.

Мсье Паскаль сделал наконец последний глоток и взглянул на меня.

– Вот так мы проводим вечера, госпожа Иголка.