Амулет Паскаля

Иначе вся твоя храбрость быстро улетучится. Я посмотрела. Собственно, за эти несколько дней я забыла, как он выглядит. Передо мной сидел пожилой мужчина, сухопарый, с большими темными глазами и массивным носом, его лоб бороздили благородные морщины. На нем была мягкая клетчатая кофта. Зеленый платок на шее, белая рубашка. Из всего увиденного я бы выделила только глаза. Интересные глазки — слегка навыкате, с разноцветными крапинками. Такое впечатление, будто в зрачки вставлены два маленьких глобуса с параллелями и меридианами. Итак, дух земного шара все же витал в этом полумраке. Интересно, обозначена ли на нем точечка моей родной страны?

Вдруг мне почудилось, что лицо мсье Паскаля неожиданно… помолодело. Скорее всего, мой взгляд рассредоточился, как это бывает, когда долго смотришь на свет, и лицо мсье Паскаля расплылось перед моими глазами. Оно было гладкое, как яйцо. И по нему поплыли другие носы, губы и брови — так, как это бывает, когда в милиции составляют «фоторобот» преступника (когда-то я принимала участие в таком эксперименте у себя в городе — тогда один тип попросил меня спрятать в доме маковую соломку, а потом выяснилось, что он мафиози местного масштаба). Это было похоже на ускоренную эволюцию в пределах одного лица.

— Что с вами? Вы переутомились? — услышала встревоженный голос и открыла глаза. Мсье Паскаль стоял передо мной со стаканом вина в руке. — Выпейте!

Я действительно переутомилась. Сначала от приготовления той чертовой еды, а еще больше — от ожидания. Я все-таки не железная. Я взяла стакан и сделала глоток.

Мсье Паскаль снова уселся на свое место.

— Хорошо, — сказал он. — Вы красиво пьете. Интересно было бы посмотреть, так же ли красиво вы умеете наливать вино…

— Никогда не думала, что можно обращать внимание на такие незначительные вещи… — сказала я.

— А как же. По тому, как человек ест, пьет, готовит или раскладывает еду, можно судить обо всем остальном…

«Эге… — подумала я. — Например, о том, как он будет удовлетворять такого старикашку, как ты…»

— Смотря каким образом… — будто отозвался на эту мысль хозяин. — Итак, в такую даль отправляются в двух случаях. Когда вы несчастны там, где родились. Или когда вы слишком счастливы, чтобы не позволить себе новых впечатлений.

— Есть еще третье: подзаработать деньжат! — добавила я и подумала, что, имея ТАКОЙ дом, он, конечно, не может представить себе ситуацию, в которой сорвется и помчится жарить вепря на другой конец света.

— У вас острый язычок, — сказал мсье Паскаль. — Я буду называть вас — Иголка. Госпожа Иголка.

«Конечно, зачем тебе знать, как меня зовут, — подумала я. — Думаешь, что за сто пар носков я готова откликаться даже на кис-кис?»

— Но если вам это не нравится… — продолжал мсье.

— Нет, — поспешила успокоить его я (ведь мне вовсе не хотелось возвращаться к своему настоящему имени). — Замечательно! И очень метко. Мне нравится.

— Мне тоже. Поэтому продолжим разговор. Вы приехали сюда заработать, как говорите, деньжат… Сколько же вы планируете их получить? И на что потратите свой первый миллион?

Я подумала, что это, наверное, какой-то тест, которым обычно проверяют новых работников. Однажды я уже проходила подобное тестирование на фирме, куда пыталась устроиться еще там, на «большой земле». Мне сказали, что это будет тест на IQ, но поскольку тогда еще никто не знал, что это такое, пришлось отвечать на дурацкие вопросы, вроде: «На дереве сидят два ворона. Один смотрит на север, другой — на юг. „У тебя на клюве — пятно!“ — говорит один. „А у тебя на крыле перьев не хватает“, — говорит второй. Вопрос: как они видят друг друга, если смотрят в разные стороны света?» Поэтому не удивилась. И потом, разве не интересно поразмыслить над тем, на что вывалить такую сумму? Кто же об этом не думал, хотя бы раз в жизни!

— А что бы вы сделали, если бы узнали, что до конца вашей жизни осталось восемь дней? — спросила я. Мне кажется, это был достойный ответ, хотя я и не люблю отвечать вопросом на вопрос.

Мсье Паскаль засмеялся.

— Не ищите подвоха в моих словах, госпожа Иголка! — сказал он. — Я понимаю, что многое в этом доме вам кажется странным. Но я — человек старый, одинокий, почти маразматичный. Мне много не нужно. Так, кое-какие мелочи…

«Ага…» — подумала я и только собиралась нарисовать эти «мелочи» в своем воображении, как мсье Паскаль прервал мое занятие:

— Действительно мелочи. Обычные бытовые мелочи. О них мы еще поговорим.

— Хорошо. — Я решила больше не фантазировать на тему всяких извращений. — Но это немного странно. Почему вы не выбрали для этих, как вы говорите, мелочей более достойную кандидатуру, какую-нибудь местную барышню?

— О, на самом деле у меня был довольно богатый выбор! — улыбнулся мсье Паскаль и указал рукой на кипы бумаг и папок, лежащих у него под столом. Их было так много, как писем Деду Морозу в Лапландию, которые зимой пишут дети всего мира.

На меня сошел священный трепет: