Амулет (Потревоженное проклятие)

- Серега, я же после смены был! Как стекло! Фотка эта... Ну, вот такая... - Витька щелкнул пальцами, зажмурился и высунул язык, довольно точно изобразив процесс вылезания снимка из "Полароида": - Квадратная, блестящая, как открытка! Я ещё подумал - во, блин, дядька у Сереги крутой, такой фотик имеет! Он ваще упакованый, ну, типа новый русский - голда на руке, перстак, бимбар, ну часы, блатные! Серега, друг! Я, если б знал, я его, суку, прямо тут вальнул бы, гадом буду!

Паганель улыбнулся:

- Виктор, вы что... м-м-м ...сидели?

- Ага... Два, по бакланке, молодой был, дурак... Но вы эта, не думайте - я ещё тогда завязал! Вот Серега, не даст соврать! Я работаю, семья у меня, сын в первый класс пошел, все как у людей! Ну, я же не знал, гражданин начальник, что эта падла Серегину хату обует! В натуре, виноват, но не смертельно же, а?

На Витьку было жалко смотреть - он явно решил, что Паганель из милиции, и шьет ему кражу. То, что Витька был виноват только в собственном простодушии ( или слабоумии? ), а к пропажи деньг и амулета никого отношения не имеет, я не сомневался - слишком давно и слишком хорошо я его знал, Витька просто не смог бы выдумать эту историю про дядю со снимком, а потом была в нем какая-то патологическая, исконно крестьянская боязнь "чужого": "Мы свое не отдадим, но чужого нам не надо!" Словом, Витька сделал свое дело, Витька может уходить...

Мы отправили его трястись в ожидании "воронка" домой. У двери он обернулся и заискивающим голосом спросил:

- Серег... Эта, денег много... Ну, свистнул этот гад?

Я, про себя злорадно усмехнувшись, сказал:

- Двадцать миллионов, Витек! И не моих! Теперь отдавать надо...

- Ох, ё-ё-ё! Кто ж такие бабки в хате держит! Хавандец нам с тобой! Витька посмотрел на Паганеля: - Гражданин начальник, мне собираться?

- Нет, ждите, вас вызовут повесткой! Вы пока свидетель... - рассеянно ответил Паганель, глядя в окно. Словно специально репетировал!

Витька обрадованно закивал, засуетился, и когда я закрывал за ним дверь, шепотом предложил "...поставить начальнику пузырь". Я обьяснил, что начальник непьющий и проводил соседушку, причем из чувства мести не стал разубеждать Витьку, что Паганель не следователь...

Оставшись одни, мы долго молчали. Я прикидывал, где и как теперь искать амулет и деньги, постепенно склоняясь к заявлению в милицию о краже. Паганель, видимо, думал по другому. Закурив, он сказал:

- Получается, что ваш псевдо-дядя - не случайный квартирный жулик. Он слишком тщательно готовился, даже фотографией запасся...

Я перебил Паганеля:

- Максим Кузьмич! Но я же ни с кем незнакомым не фотографировался, тем более на "Полароид"!

- А я и не говорю, Сережа, что вы с ним фотографировались! Он сделал фотомонтаж! Другое дело, где он взял вашу фотографию, вот в чем вопрос? Но факт, что этот "дядя" шел сюда именно за амулетом! И за деньгами, хотя это так, мелочь...

Я не выдержал:

- Ни чего себе мелочь! Пятьдесят тысяч!

- Понимаете, Сережа... Этот амулет, вообщем-то он бесценен... Но в наш век, когда все продается и все покупается... Такие вещи стоят миллионы! Миллионы долларов! Вы понимаете? Разумеется, в комиссионке его вряд ли оценят, но специалисты, знатоки, коллекционеры, и у нас, и за рубежом...

Я только присвистнул - ничего себе! И такие вещи Николенька таскал в рюкзаке вместе с грязными носками!

- Максим Кузьмич! Раз этот гад попал в мою квртиру не случайно, если он знал, что амулет здесь, и вел себя так нагло - значит он следил за мной! И За Николенькой! Он видел, что мы с Борисом сбежали, испуганные вот этой проволочной "мельничкой", хотя я не понимаю, как он это смог подстроить... Мы уехали, а он уверенно пришел, "развел" Витьку и забрал амулет. Но тогда выходит, что он и убил Николеньку! Гнался за ним, ранил отравленной острогой, проследил, куда тот пошел... Иначе как он вообще узнал про мою квартиру?

- И самое главное, Сережа! Я думаю, ваш "дядя" знал о находке амулета раньше, ещё когда Николенька с Профессором только сняли его с мумии!

- Да не называйте вы его моим дядей!

- Хорошо, хорошо... Вот ещё что! Змея!

Конечно, змея! Я внутренне сжался, вспомнив бьющиеся в агонии куски гадюки:

- Вы хотите сказать, Максим Кузьмич, что он подбросил змею, чтобы она убила меня? Чтобы убрать свидетеля?

Паганель задумался:

- Тут что-то не стыкуется... От яда болотной гадюки не умирают - так, пару дней в больнице... Хм, странно... Хотя... Вот какая версия у меня появилась: вычислить поступившего в больницы города человека с диагнозом "укус ядовитой змеи" легче легкого, достаточно позвонить по телефону слишком редкий в Москве, да ещё в это время года случай. А вычислив, можно прийти навестить больного...

- Навестить - и убить! Незаметно ткнуть чем-нибудь, отравленным тем же ядом, что и в случае с Николенькой! Точно! Максим Кузьмич, надо ехать к Борису!

- Да, Сережа! Вы немедленно едете к Борису в больницу. Ему сейчас должно быть на много лучше, в принципе, он практически уже может ходить. Расскажите все, что мы узнали, попробуйте организовать его побег, и если удасться, везите ко мне!