Амулет Самарканда

Натаниэль не слушал, что ему говорят. Он смотрел на столпившихся в прихожей министров. Линзы позволяли ему оценить истинный масштаб толкотни и столпотворения. Почти над каждым из присутствующих парил его собственный бес, и пока их хозяева вели светскую болтовню и хвастались драгоценностями, слуги общались на свой лад. Каждый бес пыжился, прихорашивался и принимал напыщенные позы и время от времени пытался поставить кого-нибудь из противников на место, исподтишка ткнув его заостренным хвостом в уязвимую часть тела. Некоторые бесы меняли цвет, переливались всеми цветами радуги и останавливались в конце концов на предостерегающем алом или ярко-желтом. Третьи же копировали выражение лиц и жесты своих соперничающих хозяев. Если волшебники это и замечали, то старательно не показывали вида; но у Натаниэля от этого сочетания неискренних улыбок хозяев и кривляния бесов голова пошла кругом.

— Ты их разносишь или погулять вышел? — Мрачная женщина, широкая в бедрах и талии, а за ней парит еще более широкий бес. А рядом с ней… У Натаниэля душа ушла в пятки — он узнал эти водянистые глаза и рыбью физиономию. Мистер Лайм, приятель и собеседник Лавлейса; а из-за уха у него выглядывает самый мелкий и нескладный бес, какого только можно вообразить. Натаниэль, сохраняя бесстрастное выражение лица, поклонился и протянул блюдо.

— Прошу прощения, мадам.

Женщина взяла пару канапе, Лайм — одну штучку. Натаниэль смиренно уставился в пол, но чувствовал, что Лайм пристально смотрит на него.

— Где я мог тебя видеть раньше? — сказал этот склизкий тип.

Женщина дернула своего спутника за рукав.

— Руфус, пойдем! Тоже еще, придумал — обращаться к простолюдину, когда здесь столько настоящих людей, с которыми можно поболтать! Ой, смотри! Да это же Аманда!

Волшебник пожал плечами и позволил утащить себя. Натаниэль мельком взглянул им вслед и заметил, что бес Руфуса Лайма продолжает смотреть на него, повернув голову на девяносто градусов, — и ему стало не по себе.

Стоявший рядом с Натаниэлем слуга не обратил внимания на эту сцену. Ну, а бесов он и вовсе не мог видеть.

— Раз эта партия у тебя закончилась, бери поднос с напитками, — сказал слуга. — Эти гости пьют, словно верблюды. А ведут себя по большей части еще хуже.

Часть гостей двинулась из прихожей вглубь дома, и Натаниэль, радостно воспользовавшись подвернувшейся возможностью, двинулся вместе с ними. Ему нужно было как-то оторваться от толпы, дабы исследовать прочие части дома. Он до сих пор даже не увидел ни Лавлейса, ни Амулет и ничего не узнал о готовящейся западне. Хотя покамест ничего и не должно происходить, ведь премьер-министр еще не прибыл.

В коридоре посреди группы гостей стояла та женщина из библиотеки и о чем-то говорила, а все внимательно слушали. Натаниэль остановился рядом с этой группкой, предоставив гостям возможность поменять пустые бокалы на полные.

— …вы сами все увидите через несколько минут, — сказала женщина. — Я в жизни не видала ничего столь чудесного! Саймон привез его из Персии специально ради этого вечера.

— Он очень хорошо к тебе относится, — сухо сказал какой-то мужчина, потягивая вино.

Аманда Кэчкарт зарделась.

— Да, правда, — подтвердила она. — Он очень добр ко мне. Но то, о чем я говорю, — поразительнейшая вещь! Я уверена, что она породит новую моду. Но учтите, что следовать ей будет нелегко — люди Саймона трудились здесь целую неделю. Я сама лишь сегодня утром впервые увидела этот зал. Саймон говорил, что у меня дух захватит, и оказался совершенно прав.

— Премьер-министр! — воскликнул кто-то.

Гости, взволнованно загудев, ринулись обратно ко входу, и Аманда Кэчкарт — первая. Натаниэль же, подражая прочим слугам, почтительно встал рядом с колонной, ожидая, пока его позовут.

Руперт Деверокс вошел, похлопывая по ладони снятыми перчатками и очаровательно улыбаясь. Он выделялся среди преисполненной обожания толпы не только благодаря своей элегантности и личному изяществу (которые и вправду производили столь потрясающее впечатление, как это запомнилось Натаниэлю), но и благодаря своим спутникам — четверым угрюмым волшебникам-телохранителям в серых костюмах и массивному двухметровому африту с блестящей темно-зеленой кожей. Африт держался строго за спиной у хозяина, и взгляд мрачных красных глаз непрерывно шарил по толпе.

Бесы затряслись от страха. Гости застыли в почтительном поклоне. Натаниэль понял, что премьер-министр устроил наглядную демонстрацию своего могущества для собравшихся министров, часть из которых, возможно, мечтала занять его место. Что ж, на Натаниэля эта демонстрация произвела сильное впечатление. Неужто Лавлейс и вправду надеется одолеть столь могущественного духа, как африт? Думать об этом — и то настоящее безумие.

Но тут появился сам Лавлейс; он сбежал в вестибюль, дабы поприветствовать главу государства. Лицо Натаниэля не дрогнуло, но все жилы скрутило от ненависти.

— Руперт! Добро пожаловать!

Бурное рукопожатие. Казалось, будто Лавлейс не замечает африта, нависающего над ним. Он повернулся и обратился к толпе.