Амулет Святовита. Первая часть.

Капканы барздуки ужас как не любили. И не столько из желания навредить человеку (с соседями и жить надо по-доброму, по-соседски), сколько потому, что в этих ловушках лесное зверье безвинно мучилось и гибло. А барздуки на то и приставлены были, чтоб лес охранять да присматривать. И уж ежели земник усмотрел капкан или силок, то обязательно испортит его. Бывало и так, что в такую западню мог угодить и сам барздук - но тогда уж держись сам хозяин капкана! Разгневанный земник со своими сородичами напакостит такому горе-охотнику, где только сможет - и по лесу заставит его поблукать до самой ночи, и дров не даст толком нарубать и принести, и очаг обязательно зальет или варево вечернее в золу вывернет, а уж снасти-то его все охотничьи, как пить дать, напрочь перепортит! Вот откуда и пошли побасенки про зловредных лесных коротышек, приносящих пакости людям. Но так, в общем и целом, земники были очень даже добродушный и миролюбивый народец и по своей природной сердобольности помогали заблудившимся путникам выбраться из лесной чащобы на торные тропы, а одиноким старцам, сирым удовиченкам или безземельным халупникам, коих нужда задавила до невозможности, могли тайком наносить полный амбар лесных орехов, ягод и грибов.

Вопреки расхожим домыслам, барздуки никаких сокровищ - ни золота-серебра, ни самоцветных каменьев - отродясь не держали. Все их богатство составлял лес. Земники любили лес, и лес любил земников. И давал им все, что нужно в достатке и изобилии. А в случае опасности или военной угрозы надежно охранял от ворогов под сенью могучих дубов и елей. Однако же не все лесные тайны были ведомы барздукам - земники сторонились глухих чащоб и темных оврагов, где пряталась разная нечисть. Сердце их было открыто солнцу и вешнему ветру, и селились они, хотя и в пуще, но все же поближе к говорливым веселым ручьям, светлым опушкам и полянам, сплошь заросших медовым разнотравьем и кустистым ягодником. И вот эти самые лесные тайны и были открыты барздукам.

Каждый земник сызмальства знал, где и когда растет любая лесная ягода или гриб, от какой хвори и недуга те или иные корешки да веточки, какую траву в какое блюдо заправлять и чем эти самые блюда приправлять. Каждый земник наперечет знал все лесные следы да отметины, и сами они были следопыты отменные. А потому и без слов читали на влажной росистой земле все, что происходило в пуще. Земники без труда понимали птичий язык - и болтливое стрекотанье сороки, и заливистые припевы соловья, и звонкий писк лесных пичуг - и запросто им вторили. Они вслушивались в болтливое журчанье родников и шум древесных крон, в тихий шорох озерной волны и перешептывание трав. Они слышали, как растет стебель, как бежит березовый сок, как дышит земля и распускаются почки. Они настолько срослись с лесом, что считали его не только своим домом - они считали его частью самих себя.

***

В ту пору барздуки были уже единым народом со своими обычаями и устоями, забавными для стороннего взгляда. Свой извод законов они называли Земниковской Правдой, по которой во главе каждого рода стоял вирсайт - старейшина, избираемый всем семейством, а поелику времена были смутные и неспокойные, то вирсайт был еще и воеводой, каждый раз ополчая ратников для обороны земниковских владений. Никакой верховной власти над собой барздуки не признавали, решая все споры на собрании вирсайтов под сенью священных дубов, а при особой нужде могли созвать и вече. Но дело это было трудное и хлопотливое, поскольку осели барздуки раздольно по всей пуще Неманского края - и поди ж ты, попробуй собрать весь земниковский род со всех урочищ Двины и Немана, или, на местном наречии, Даугавы и Нямунаса. "Но раз Правда писана, значит, должно быть и Вече",- считали барздуки и хоть раз в году, но отряжали посланников на самый главный совет, даже если нужды в том и не было вовсе. А раз не было нужды, то и вече со временем превратилось в шумную сходку, а затем и вовсе его стали приурочивать к какому-нибудь большому празднику, на который и без того собирались вместе близкие и далекие родичи.