Амулет воинов пустыни

Втайне Герольт надеялся, что Беатриса примет иное решение и останется в Марселе. Так было бы лучше и для нее, и для Мориса. Недели разлуки, несомненно, привели бы к целительному охлаждению их чувств. Герольт догадывался, что к своему решению девушка пришла главным образом из-за Мориса. Но, как ни странно, одновременно с разочарованием рыцарь испытывал непонятную радость, представляя, что еще несколько недель проведет в обществе сестер Гранвиль. Герольта самого обеспокоила двойственность своих чувств, и он попытался следовать лишь одному из них.

— Возможно, вы поспешили с решением, Беатриса. Вы не дали договорить мне до конца, и поэтому не знаете, что такое решение означает для вас. Если вы все-таки отправитесь с нами, вам и вашей сестре придется не только переодеться в мужскую одежду, но и испачкать лицо, чтобы как можно меньше походить на женщину.

— Что? — воскликнула Беатриса. — Мы с Элоизой оденемся мужчинами? Да еще испачкаем лица? Ради всех святых, зачем это?

Герольт развел руками.

— К этому нас вынуждают обстоятельства. Мы должны использовать все возможности, чтобы сделать дорогу безопасной. Именно для этого нам и придется устроить маскарад. Если преследователи уже поджидают нас во Франции, они, как уже было сказано, будут высматривать группу из четырех тамплиеров или четырех мужчин в сопровождении милой девушки и не менее очаровательной девочки. Но не пятерых мужчин и мальчика. По крайней мере, мы на это надеемся.

— Правда? — прошептала Беатриса. Лицо ее исказила гримаса отчаяния. Она с мольбой взглянула на Мориса.

Тарик не мог понять чувства девушки.

— Ну и что в этом такого? — недовольно спросил он. — Пара недель неудобств и маскировки не повредят вашей красоте.

— Да, к сожалению, придется на это пойти, — произнес, наконец, и Морис. — Если есть возможность снизить риск, мы обязаны этим воспользоваться. Так вы согласны?

— Ну конечно! — радостно крикнула Элоиза. — Подумаешь, немножко грязи. От этого не умирают. Господин Коннелли, можно я тоже буду сидеть на козлах?

— Можно, — с улыбкой произнес Мак-Айвор.

Беатриса опустила голову.

— Будь что будет, — удрученно прошептала она, с упреком во взгляде посмотрев на Мориса.

— Отлично, с этим покончено. Тогда пойдем дальше, — произнес Герольт.

Путники провели в каюте еще некоторое время, рассуждая о каретах, лошадях, провианте, одежде и маршруте, по которому они собирались ехать в Париж. Вскоре Беатриса потеряла к разговору интерес и вместе с Элоизой ушла в каюту на другой стороне коридора.

— Кто играет с кошкой, должен мириться с царапинами, — насмешливо заметил Тарик. Затем он перевел взгляд на Мориса и добавил: — А кто хочет иметь все, тот все и потеряет.

Герольт тут же перевел разговор на тему денег. Надо было остановить Тарика, чтобы не допустить ответных реплик Мориса. Французу и так было не по себе, и в этом состоянии он становился особенно чувствительным к настоящим или мнимым обидам. К тому же рыцарям действительно следовало поговорить о стремительно таявшем запасе денег, оставшихся после того, как в порту Зефира Магна они продали последние драгоценности. Им не хотелось обсуждать эту тему в присутствии Беатрисы.

Рыцари сосчитали оставшиеся деньги и составили список необходимых вещей. Сопоставление того и другого их ошеломило.

Мак-Айвор был готов рвать на себе волосы.

— Непостижимо, — ужаснулся он. — Из Аккона мы выбрались с целым кладом золота и драгоценных камней. И что от этого осталось? Когда мы купим все самое необходимое, у нас, наверное, не останется денег даже на то, чтобы заплатить хозяевам постоялых дворов и таверн.

— Про таверны лучше забыть, — заявил Герольт. — Роскошные застолья нам не по карману. Но чтобы до Парижа не голодать самим и не уморить лошадей, денег нам хватит вполне.

— Сидеть на воде и хлебе? А вино? Господи, как я это переживу! Тут любой тамплиер от стыда сгорит! — бушевал Мак-Айвор.

— Сам виноват, — насмешливо сказал Тарик. — Каждый из нас вынес из Аль-Кахиры по нескольку драгоценных камней или слитков золота. Ты же отправил свои изумруды и рубины в выгребную яму караван-сарая.

Посмотрев на Мак-Айвора, Герольт и Морис не смогли удержаться от смеха. Шотландец мрачно помолчал, но затем тоже расхохотался.

— Погодите! — крикнул он, когда рыцари наконец угомонились. — Уж я позабочусь о том, чтобы в дороге мы не умерли от жажды. Провалиться мне на этом месте, если каждый день у нас не будет одного, а то и двух кувшинов красного вина!

— Давай-давай! Пришпорь свою фантазию, шотландец! — веселился Тарик.

После вечерней молитвы рыцари отправились спать. Каждый из них, отходя к последнему сну на море, радовался тому, что утром все они окажутся в Марселе. И одновременно с этим каждый беспокоился об одном: на дороге в Париж искарисы наверняка приготовили им засады.

Рыцари не сомневались, что за время их путешествия по Северной Африке искарисы разослали гонцов во все стороны света и подняли на ноги слуг Князя Тьмы. Конечно, хранителей ждали и во Франции. Ждали и готовились убить, чтобы завладеть Святым Граалем.

6