Амулет воинов пустыни

Морис действительно знал, куда направлялся. Когда путники проехали самое узкое место, слева они увидели ровную лужайку. Сзади полукругом ее обступали отвесные скалы. В шести-семи шагах от них протекал ручей. Вода в этом месте едва доходила лошадям до брюха. Выше этого широкого брода, там, где земля снова начинала подниматься, ручей был гораздо уже и шумнее. Там вода пробиваясь сквозь расщелину в скалах. На противоположном берегу дорога уходила в лес. Деревья и кусты подступали к самой воде.

Путники распрягли лошадей, напоили и накормили их, разожгли костер и принялись за ужин, состоявший лишь из хлеба и согретой на костре воды. Все молчали. Путники очень устали и не испытывали потребности в беседе.

— Еще день, от силы полтора, и это мучение закончится, — сказал Морис. Он хотел поднять настроение друзьям и не дать дню завершиться на мрачной ноте. — Мы быстро идем вперед, так порадуемся же этому! По сравнению с тем, что мы уже прошли, оставшийся путь — сущая ерунда.

Этой ночью Герольту спалось плохо. Лежа у костра, он беспокойно ворочался с боку на бок. В результате попоны, в которые заворачивался рыцарь, то и дело сползали, и он просыпался оттого, что у него замерзали ноги. Герольт каждый раз вставал и подкладывал в костер новые дрова.

Когда рыцарь проснулся в очередной раз, на поляне было еще совсем темно, но небо на востоке уже посерело. Он хотел дать костру очередную порцию пищи, но что-то заставило его снова взглянуть на восточную часть небосклона.

И тут Герольт увидел светлую точку, которая двигалась по небу со скоростью падающей звезды. И вот она уже превратилась в величественную птицу.

Дрожь пробрала Герольта, когда он понял, что за птица прилетела из бескрайнего далека. Внезапно, будто по мановению руки, она остановила полет и зависла над вершинами деревьев.

Это был таинственный белоснежный гриф, которого аббат Виллар называл Божьим Оком.

18

Что-то необъяснимое произошло с Герольтом. Он ни за что не смог бы описать чувство, овладевшее им.

Рыцарь не мог оторвать глаз от парившего в воздухе грифа. Тот приковывал его взгляд к себе, как магнитный камень притягивает частицу железа. Герольт не смог бы отвести глаз, даже если бы собрал всю свою волю. Казалось, от грифа исходила непреодолимая сила, которая буквально парализовала рыцаря и освободила его душу от человеческой оболочки. Герольт внезапно почувствовал, что он поднимается в небо! Это казалось похожим на сон. Юноша не испытывал ни малейшего страха, словно отрываться от земли и подниматься в воздух было для него самым естественным и простым делом.

И тут он увидел всадников! Они были разбиты на две группы, каждая из которых состояла из восьми хорошо вооруженных людей, одетых в черные плащи. Они стремительно мчались на быстроногих конях. Одна группа неслась через лес, быстро приближаясь к лагерю тамплиеров с восточной стороны. Другая уже достигла верхнего входа в ложбину — из-за узости прохода всадники двигались по двое.

Искарисы! Они окружают! Их ровно вдвое больше, чем рыцарей!

В следующий момент видение Герольта прекратилось. Зрелище, представшее перед ним с высоты птичьего полета, превратилось в быстро сужавшийся круг, и рыцарю казалось, будто окрестности завертелись в мощном водовороте. Центром этого мира стал белый гриф — к нему видение начало стекаться, и в нем оно мгновенно исчезло.

Одновременно с этим Герольт перестал испытывать чудесное чувство свободы от всех земных законов. Белый гриф со скоростью выпущенной стрелы начал подниматься вверх. Спустя мгновение он снова превратился в белую точку. Затем она исчезла. Герольт снова ощутил свое тело. Он стоял в лагере среди спавших товарищей.

— Тревога! — крикнул рыцарь изо всех сил. — Искарисы! Две группы искарисов на подходе!

Крик Герольта разнесся по окрестностям и был услышан врагами. Тотчас же с двух сторон раздался стук копыт — теперь искарисы могли приближаться не таясь.

Спавшие рыцари вскочили, сбрасывая с себя покрывала и хватаясь за обнаженные мечи. Крик Герольта разбудил и Беатрису с Элоизой. Сестры с заспанными испуганными лицами выскочили из кареты.

— Ты уверен, Герольт?! — крикнул Морис. — С чего ты решил, что это искарисы?

— Мне показал их белый гриф, — ответил немец. — Они разбились на две группы по восемь человек каждая. Первая группа едет сюда через лес, вторая уже в ложбине!

— Шестнадцать человек? Проклятье! Этот орешек будет не так-то просто раскусить, — процедил Мак-Айвор. — Жаль, что палицы нет. Я этот сброд смел бы как косой.

— Нельзя пускать их в ложбину! — крикнул Морис, удаляясь в ту сторону, откуда должна была подойти вторая группа. — Если они соединятся, мы пропали!

— Мы с Морисом возьмем на себя вход в ложбину! — крикнул Мак-Айвор Герольту и Тарику. — А вам придется встретить подонков, которые приедут из леса.

— Покажите им, на что вы способны! — крикнул немец друзьям. — Мы должны разбить их, но хотя бы один из нас обязан остаться в живых во что бы то ни стало! Иначе все потеряно!

Герольт мог бы и не напоминать об этом. Каждый рыцарь знал, что сейчас стояло на кону.