Амур-батюшка (Книга 1)

Оставив кнут на дереве, чтобы не мешал, он вытащил из-за пояса топор, вырубил из молодой березки комлястую дубину и двинулся обратно.

На этот раз он решил не входить в лавку и постучал дубиной в дверь.

- Эй, выходи кто-нибудь!.. Оглохли, что ли?

Незапертая створка задребезжала. Никто не отзывался, словно в лавке все вымерли. "Притаились, будь они неладны!" - подумал Егор и снова постучал.

- Иди, иди, а то стреляем! - вдруг крикнули из лавки.

- Я вот тебе постреляю!..

Егор с размаху грохнул дубиной по стене. Посыпалась глина. Собаки огласили воздух новым взрывом лая.

- Выноси обратно чернобурок, которых я тебе привез! - приказал Егор. - Хватит, повисели они на стенке.

- Товар брал! - восклицал Гао Да-пу откуда-то из глубины лавки. Чернобурок обратно не дам!

- А если не отдашь, так я тебе камня на камне не оставлю. Кидай чернобурок, или поломаю всю лавку! - Егор снова ударил дубиной по стене.

Дверь распахнулась. Из темноты высунулось длинное ружейное дуло. Грохнул сильнейший выстрел старинного фитильного ружья. Одновременно в лавке раздался вопль. Егор догадался, что при отдаче стукнуло стрелка прикладом.

Кузнецов отошел от двери и притих. Пахло паленым. Выстрелом опалило ему бороду. Немного погодя из дверей высунулась голова Шина. Егор замахнулся, и будь у него дубина полегче, Шин не успел бы исчезнуть невредимым и захлопнуть дверь.

- Кидай, кидай чернобурок, не раздумывай! - крикнул Егор и принялся колотить дубиной.

Глина на стенах трескалась и осыпалась, жерди на крыше дребезжали и прыгали.

- Эй, Егор! - жалобно воскликнул купец. - Чернобурку отдаю, ты не сердись, наш дом не ломай, мы не стреляем!

- Как это не ломай? А ты детям жизнь ломаешь - это можно?

Торгаши, видимо, признавали себя побежденными, но Кузнецов опасался, нет ли тут подвоха. Прекратив осаду лавки, он остался настороже, стоя между выбитым окном и дверью. Потом он быстро подпер дубиной прикрытую Шином дверь, а сам, вооружившись топором, встал возле окна. Теперь лавочники в своей же лавке были как в западне.

Из окошка выкинули чернобурок. Опасаясь попасть под выстрел, Егор подгреб их к себе топорищем и спрятал за пазуху.

- Теперь рукавицы кидай!

- Какие рукавицы?

- Сам знаешь, какие рукавицы.

Переговариваясь, торговцы забегали по лавке, видимо разыскивая рукавицы.

- Одна рукавица есть, другой нету! - жалобно кричал Гао Да-пу.

- Ищи другую у кадушки, возле прилавка.

Наступила тишина. Торговцы, видимо, искали.

- Есть, есть! - вдруг весело закричал Гао Да-пу. - Нашел, лови!

Обе варежки вылетели через окошко и упали в снег.

- А соболя надо? - кричали торговцы, видимо готовые все отдать со страха.

- Соболя себе оставь. За долги да за покупки тебе хватит его с сиводушкой.

"И соболя-то им еще много будет, - подумал Егор, - соболь-то хороший".

Подняв варежки, Егор зашел за угол и, все еще опасаясь, чтобы ему не выстрелили в спину, отходя, держался той стороны, где в стенах лавки не было окон.

В кустарниках его повстречал Савоська в сопровождении нескольких гольдов. С молчаливым восхищением они отдали Егору найденный ими кнут и повели мужика к стойбищу.

В доме Кальдуки было всеобщее ликование. Старики наперебой кланялись Егору и лезли к нему целоваться. Савоська оживленно махал руками, рассказывая все подробности освобождения Дельдики. Егора усадили за столик, но он отказался от угощения и стал собираться домой. Кальдука снова опустился перед ним на колени, прослезившись, о чем-то его просил.

- Он дочку просит взять с собой, чтобы ты увез ее к Анге на Додьгу, а то, когда ты уедешь, Гао придет и опять отберет девку. Пожалуйста, вези ее к Ивану, - сказал Удога.

...Было еще не поздно, когда Егор с Дельдикой тронулись в дорогу. Застоявшийся конь, чуя, что путь ведет домой, бойко побежал по тропинке. Розвальни закачались на сугробах. Луна, как золотая белка, запрыгала в узорчатых вершинах лиственниц. Егор оглянулся на огоньки в фанзе торгашей и шибче погнал Саврасого.

"Так вам и надо! - подумал он. - В другой раз, может, не станете издеваться над людьми".

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

За думами Егор незаметно добрался до Додьги.

- Доехали, - сказал он маленькой гольдке, остановив Савраску подле Ивановой избы.

Дельдика забеспокоилась и что-то залепетала по-своему. Егор помог ей выбраться из розвальней и повел в избу. Притворив за собой дверь жарко натопленной избы, мужик покашлял, но из темноты никто не отзывался. Слышно было только, как, часто и быстро стуча ногой, зачесалась в углу собака.

- Григорьевна, ты дома? - спросил Кузнецов.

- Кто это? - послышался с полатей испуганный и хриплый голос Бердышова.

- Никак, это ты, Иван? Слезь, я тебе гостью привез.

- Чего это тебя в полночь носит?.. Анна, поди засвети огонька: кого он там привез?

Бердышова слезла на пол, высекла огонь и зажгла лучину.

- Дельдика! - с восторгом воскликнула она, и обе гольдки радостно бросились друг к другу.

Тем временем Иван Карпыч слез с полатей и, поджав ноги, присел на лавку.

- Ты к китайцам, что ль, ездил? - спросил он.

- К ним, - ответил Егор.

Бердышов достал табак и трубку и, поудобней привалясь к горячему чувалу, закурил.