Амур с гранатой

Трудности начались сразу. Думаете, легко собрать мясорубку? С первого раза у меня ничего не получилось. Потом кусок курятины, который я запихнула в агрегат, не захотел вылезать из него ровными колбасками, а я хорошо помню, что у Рины получается именно так. У меня же все мясо осталось внутри, оно не порубилось.

Минут пять я пыталась сообразить, что не так, потом приметила на столике небольшую крестообразную деталь. Стало понятно, что это часть мясорубки, но куда ее приделать? Где она крепится? Снаружи? Изнутри? Некоторое время я пребывала в недоумении, потом догадалась сделать фото штуковины и сбросить ее Димону с просьбой «посмотри в интернете, что это». В ту же секунду прилетело сообщение: «Редкий случай, когда сам знаю ответ. Нож для мясорубки». Я живо прикрепила лезвие к нужному месту и завертела ручку. В миску посыпались колбаски. Меня охватил восторг! Странно, конечно, что ни Рина, ни Надя не захотели завести в доме электровариант, но следует отдать должное бабушке кухонной техники – она работает прекрасно.

Так, что там дальше? «Отварите рис, соедините его с фаршем». Давай, Танюша, ищи крупу! Я обыскала все шкафчики, изучила банки и пришла к выводу, что необходимый ингредиент отсутствует. Бежать опять в магазин времени не было. Что делать?

И тут память с готовностью развернула в моем мозгу воспоминание. Мне семь лет, я верчу ручку мясорубки. Бабка, отварившая гору риса, гаркает:

– Хорош дурить! Не видишь, что ли? Воздух перемалываешь! Вот же родили твои отец с матерью себе на старость дуру! А ну, отзынь в сторону!

Бабка хватает миску, в которой лежит горстка фарша, и вываливает ее в холм риса. Меня охватывает любопытство:

– Что из этого получится?

– Дерьмо на палке! – рявкает старуха. – Сгинь с глаз! Надоела! Рот не закрывается!

Я теряюсь. Обычно старуха орет «пошла вон», и тогда я живо убегаю. А «сгинь с глаз» непонятно. Что мне делать? По щекам сами собой начинают катиться слезы.

– Ну здрассти! – уже иным тоном говорит старуха. – Ревушка-коровушка, турецкий барабан! Кто на нем играет? Танька таракан!

Я начинаю смеяться, бабка неожиданно спокойно продолжает:

– Мы нищие, денег нет. Папаня твой с ума съехал, на автомобиль собирает. Зарплату, как бурундук, за щеки кладет. Копейки на жрачку отслюнивает, аж трясется: «Много едим». Вот и приходится химичить. Вона, гляди! Купила одного курчонка. На четыре части порубила. Лапку сварила – суп, значит, получился. Одну грудку на мясорубке ты смолола. Мяска на выходе – как кот наплевал. Но если в него побольше риса запузырить и перемешать, можно тефтели свалять, и они вроде как из цыплятинки будут, запах останется. Учись, пока я жива! Выйдешь за дурака нищего вроде твоего папаши – пригодится наука. Всю жизнь я так прожила! Знаешь, как мне шаль хочется пуховую, серую? Да никогда ее не получить…

Лицо бабки становится таким несчастным, что меня охватывает жалость к злой старухе. Я кидаюсь к ней, обнимаю и говорю:

– Бабушка, вот вырасту, заработаю денег и куплю тебе десять таких серых шалей! Еще белых тоже! И шубу, и сапоги новые!

Старуха неожиданно гладит меня по голове, потом вынимает из кармана фартука кошелек и дает мне двадцать копеек.

– Беги к метро, купи себе мороженое в вафельном стаканчике, да прямо на улице съешь. Только ни отцу, ни матери не говори, чем угостилась. Настучат мне тогда по затылку.

Это был единственный случай, когда старуха решила побаловать меня, наверное, поэтому он мне на всю жизнь и запомнился.

Я вздрогнула и посмотрела на посудину, полную фарша. Рис в мясо насыпают, чтобы фарша побольше стало. А мне это зачем?

Налепить из курятины шарики и сложить их в чугунную кастрюлю оказалось легко. Тщательно сверяясь с рецептом, я приготовила подливку, залила ею тефтели, поставила на маленький огонь и пришла в восторг от собственных кулинарных подвигов.

Потом вспомнила, что Иван Никифорович хотел пюре, и живо почистила картошку. Рецепт этого гарнира смотреть не надо. Всем ясно, что готовые корнеплоды следует тщательно размять, бросить в массу хороший кусок сливочного масла, и… приятного аппетита.

Глава тринадцатая

– Проголодался, как питбуль! – объявил Димон.

– Весь день ничего не ел! – подхватил Иван Никифорович.

– Надеюсь, тефтельки с пюре вам понравятся, – улыбнулась я.

– Да-да, – кивнул муж, – неси скорее!

Я вернулась к плите, открыла кастрюлю. Однако, подливки получилось ну очень много. Странно. Когда ставила кастрюлю на огонь, мяса было больше, чем соуса. Вооружившись большой ложкой, я опустила ее в содержимое кастрюли. Что-то не так! Создается ощущение, будто столовый прибор беспрепятственно болтается в соусе, тефтелей словно нет! Я схватила шумовку и вскоре впала в изумление. Мясные шарики испарились. Но они же были! Хорошо помню, как лепила их! Ничего не понимая, я продолжила елозить ложкой с дырками в подливке, поняла, что в ней много мелких комочков, и… все стало понятно. Тефтельки-то никуда не делись. Они развалились!

– Танюша! – крикнул Димон. – У меня сейчас случится голодный обморок!