АН -7 (СИ)

Ламантин нам попался не самый крупный, но вполне взрослый — чуток меньше трёх метров в длину. Поэтому все наелись свежатины досыта, и ещё осталось на такой же хороший обед. Ели в два приёма, сменяя тех, кто оставался на всякий пожарный на борту судов, затем перекурили, да и направились в селение к хозяевам торговать. Располагалось оно недалеко, у места впадения в море крупного ручья, поскольку и морской промысел играл в жизни тутошних красножопых ничуть не меньшую роль, чем охота. Земледелием они тут не занимались, но оно и не удивительно — племя явно родственно тому, которое населяет Доминику и тоже земледелием на ней не заморачивается, а Тринидад ведь и сам побольше, и материк совсем рядом, так что по сравнению с вулканическими островками здесь для охотников-собирателей и подавно раздолье. Ну, пока они ещё не размножились сверх всякой разумной меры и не выжрали ресурсов острова. В общем, не обнаружили мы возле селения ни кукурузных полей, ни маниоковых, а как только сделала ведущая к нему тропа последнюю петлю, так и открылось оно нам сразу. В смысле, частокола вокруг него, наподобие того, что деревню в устье Амазонки окружал, не оказалось. То ли воюют они с соседями меньше, то ли другие у них тут приёмы и методы обороны. Впрочем — да, иначе ведь и быть не может. Это из лука через узкие бойницы частокола стрелять вполне себе удобно, а каково через них рукой дротики метать? Как и на Доминике, ни длинных луков, ни даже коротких мы у местных дикарей не заметили, так что всё логично. Ходят, правда, только по тропе, так что спешить с приписыванием им тут особого миролюбия я бы тоже не стал — не исключены ни замаскированные ямы-ловушки с кольями, ни "чеснок" в виде отравленных колючек, наступать на которые дружески не рекомендуется. В реале такая мера защиты применялась в этой части материка и у араваков, и у карибов, и кто знает, когда и кем она изобретена впервые? Мы-то, конечно, не с босыми ногами, но проверять чингачгуков на вшивость таким методом без крайней необходимости что-то не хочется.

Но заставлять нас никто и не собирался. Не знаю, как в обычных ситуёвинах, но при наличии чужаков под боком гойкомитичи бздят и бдят. За нами, конечно, наблюдали всё это время, и едва только за последним поворотом тропы показалось селение, как нас встретили и проводили прямиком на их центральную площадь, вытоптанную до голого грунта. Видимо, и тут в чести ритуальные шествия и танцульки. К счастью, как я уже и упоминал, у охотников-собирателей с иерархией проще — выход главного чуда в перьях не сопровождался ни поднятием перед ним пыли вениками, ни многочисленной свитой в гордой позе рака. Свита-то была, конечно, но небольшая и шествовала нормально. Ну, об ограде, а точнее, об её отсутствии я уже сказал. Жилые дома — тоже шалаши по сути дела, как и в низовьях Амазонки, тоже большие, на много семей, но поменьше тех, амазонских. Они и устроены несколько иначе — не овальные, а прямоугольные в плане, и стены не переходят плавно в крышу, края которой нависают над ними, а главное — всё строение приподнято над землёй на невысоких, но всё-же сваях. Видимо, и здесь в разгар сезона дождей бывают наводнения, а высокую насыпь возводить, чтобы на ней уже и строиться, тутошние красножопые поленились. Да и не столько их здесь обитает, чтобы на ударные первобытно-общинные стройки драгоценные человеко-часы тратить. Ну и жизнь у них тут не такая, чтобы горбатиться — работают, но только пока им хватает трудового энтузиазма.

И здесь на площади собрались все, кто был на месте, но шествия не устроили, погремушками не грохотали, и без торжественных речей как-то обошлось. Если социум малочислен, устроен просто и не слишком иерархичен, то и мозги людям компостируются в нём в гораздо меньшей степени — нет такой ставки на зомбированных болванчиков, как у многочисленных, но питающихся однообразнее и затюканных земледельцев. Выкурили с их главнюком ритуальную трубку, и на этом с китайскими церемониями закруглились.