АН (цикл 11 книг) (СИ)

Прошло пятнадцать секунд, а он так и не ответил на мой вопрос, переведя разговор на другое:

— Зачем вы взяли в заложники высшую аристократию нашей страны, Аскольд Андреевич?

— Ничего подобного я не делал. У нас тут торжественный приём по случаю свадьбы моих друзей. Может быть, торжества затянутся на несколько дней… Такое бывает на свадьбах.

— Давайте не будем кривить душой, Аскольд Андреевич. Своими действиями вы сейчас играете на руку британцам и их союзникам. Вы вносите раскол среди аристократов империи. И делаете это тогда, когда необходимо стремиться к единству. Я восхищаюсь вами. За короткое время вы стали значимой политической фигурой, с которой нельзя не считаться. Более того… Сейчас ваша жена — главный наследник Рюриковичей. Правда, власть она унаследовать не может, пока замужем за вами. Ведь её дети по крови будут Оболенскими.

— Александритами, — перебил я. — Хранилищ, открывающихся каплей крови, у нас нет, род мы создали новый, поэтому решили с Соней, что справедливо считать наших детей носителями совершенно новой крови. Тех, в ком есть кровь и от Перуна, и от Рода, и от других богов.

— Других? — переспросил Годунов.

— Не пытайтесь понять, просто примите мои слова, как данность.

— Хм, пусть так. Сейчас не о богах речь, а о вас, вашей жене и вашем наследнике. Вы оказались близки к почившему императору. Но и в моих жилах тоже можно найти кровь Рюриковичей.

— Только она перекрыта кровью Годуновых. Я знаю. Вы частенько брали в жены императорских дочерей. Ну как? Покладистые жёны получались?

— Попокладистее вашей, Аскольд Андреевич. Скажите, вы совершенно не настроены на переговоры?

— Выслушать я вас настроен, Александр Борисович. Вот только вы ещё ничего нового не сказали.

— Хм… Не терпится сразу перейти к конкретике? Что ж, похвально. Пусть так и будет. Аскольд Андреевич, я прошу вас отпустить тех, кого вы держите в заложниках. А затем вместе со мной объединить империю и вывести её из образовавшегося кризиса. Как внутреннего, так и внешнего. Не дав хаосу разрастись, я собираюсь сплотить державу и ответить британцам и их союзникам. Раз и навсегда отбить у них желание бороться с Россией и строить нам козни.

Я шевельнул желваками и задумчиво уставился на лакированные напольные часы.

Время принимать окончательное решение.

Форкх его дери… Господин Годунов излагает здравые мысли … Но я прекрасно знаю, что этот могучий бородач большую часть жизни, обладающий абсолютной, по сути, властью, не гнушающийся всякими тёмными делишками, при первой же возможности начнёт копать яму для меня и моих близких.

Дикий пёс не станет лизать руки, пока не получит оглоблей по загривку.

— Империи нужен император, Аскольд Андреевич, — вновь заговорили колонки уверенным голосом Канцлером Российской империи. — И я думаю, ваш сын прекрасно подойдёт для этой роли. Вы с Софьей Ивановной будете его регентами. А мне достаточно места Канцлера.

— Вряд ли вы согласитесь делиться властью, — хмыкнул я.

— Отчего же? Я готов прислушиваться к советам могущественного и влиятельного человека, Аскольд Александрит.

Резко дёрнув головой, я уставился на колонки. По ушам резануло то, что он назвал меня по фамилии, а не по отчеству.

Он знает… Точнее, догадывается! Но… как? Как такое возможно, чтобы коренной землянин знал про Александрию?

Хотя… Ответ очевиден.

— Ваши предки оставили вам не только власть, но и знания, и способ удержать эту власть, — как можно спокойнее проговорил я, закидывая удочку. Нужно убедиться.

— Всё верно. Пусть далеко не все поступки предков я одобряю, я благодарен им за многое и стараюсь использовать их наследие во имя лучшего будущего.

Вот значит как…

Стало быть, кто-то из сарнитов действительно переродился среди предков Годуновых, и этот кто-то оставил им не только артефакт, но и свои записи. Полагаю, далеко не всё в этих записях Годуновы смогли расшифровать. А многое из того, что и смогли, скорее всего, сочли бредом…

Хм… Но Александр Борисович оказался более прозорливым, нежели другие его предки-несарниты. Понятно, что во многом причиной его прозорливости являюсь я, а также сарнит, засветившийся в Сибири два года назад.

И всё же…

— Ваша готовность к сотрудничеству со мной демонстрирует вашу мудрость, — изрёк я.

— Времена меняются. Предки тоже могли ошибаться и о чём-то иметь ограниченные суждения.

Ага, значит, я не ошибся, и предок-сарнит завещал своим потомкам уничтожить переродившихся Александрийцев, если оные обнаружатся.

— И всё же к мысли о сотрудничестве вы пришли, лишь когда запахло жаренным, — вздохнул я.

— Когда империя стоит на краю гибели, — серьёзным тоном проговорил Годунов, — стоит забыть о личных амбициях.

— Если вы готовы забыть о личных амбициях, откажитесь от должности Канцлера, да и вообще от всех руководящих должностей. Пусть Годуновы станут обычными имперскими боярами, вроде тех же Морозовых, — предложил я, зная, каким будет ответ.

— Не могу, — сухо произнёс Канцлер. — Мой род почти четыреста лет участвовал в управлении страной. Никто лучше нас не знает, что нужно делать во благо лучшего будущего России.