Анабиоз

— Тьфу ты! — Алексей в сердцах шарахнул стопкой по столику. — Угораздило же рядом с этим клоуном проснуться.

Пасечник снова его проигнорировал, стал перебирать струны и напевать что-то себе под нос.

— Проснулись удачно, — подхватил тему Женя, разливая по второй. — Правда, жмуриков много вокруг было. Пришлось сплавить. Пути-то вон как затопило. Течения нет, но глубина приличная. Столкнули трупаки в воду и отогнали палками туда, под мост. Жалко они все уже пустышки были, костяшки — даже рыбе на корм не хватит…

Меня передернуло. Румяная рыба на прутьях больше не выглядела аппетитной.

— Ну-ну, не все так плохо, — оптимистично сказал Женя, протягивая наполненную кружку. — Жмурики сплавились, мы остались. Хорошо же сидим, едрить меня под хвост.

— Ага, просто чудесно, — буркнул Алексей. — Еще пару таких коматозных вечеров и можно будет оставаться тут навсегда. Всё, — решительно заявил он, беря стопку, — уйду утром.

— Куда уйдешь-то? — равнодушно спросил Женя. Тут же сам ответил: — Некуда тебе идти. Семьи нет, сам говорил. Ну, доберешься домой, сядешь там и что?

— И то, — мрачно огрызнулся Алексей.

— Вот и всё, — кивнул Женя. — Пей.

Алексей набычился, но стопарь замахнул. Вернул тару на столик. Движения его оставались точными, но взгляд уже порядочно осоловел. Правильно, на такую массу тела и пары бутылок пива может хватить, а тут спирт в чудовищной пропорции, да вдобавок — уже не первый день.

Я заранее достал из рюкзака сухари, минералку и, не нюхая, опрокинул в себя пойло. На этот раз Женя налил больше, и пришлось пить в два глотка. В горле заклокотало. Я поперхнулся, сплюнул, тонкие струйки неприятно потекли из уголков губ по подбородку и шее.

Прокашлявшись, я запил водой из бутылки и победно выдохнул.

— Низкая культура пития, — заключил Женя. — Ничего, это поначалу. Третья легче пойдет.

Пасечник перестал тренькать, насторожился.

— Ходят, пчел пугают, — обронил он.

— Началось… — закатил глаза Алексей.

— Тихо ты, — поднял руку Женя. — Кажись, и впрямь кто-то идет. — Он встал и крикнул в темноту: — А ну стой! Стрелять буду!

Сквозь хмельной шум в голове я только теперь услышал, как со стороны цистерны приближается хлюпанье. Повернулся и постарался рассмотреть хоть что-нибудь.

Хлюпанье стихло.

— Здравствуйте, — донеслось снизу.

— А, это ты, — расслабился Женя, возвращаясь на матрас.

Я снова попробовал разглядеть, кто там пришлепал, но на фоне матовой пленки воды угадывался лишь худосочный силуэт.

— Как у вас дела? — спросил он.

— Залезай, отец, — пропустив вопрос мимо ушей, позвал Женя.

— Я не полезу, — ровным тоном сказали из-за борта платформы. — Не могли бы вы одолжить немного спирта?

— Иди и сам налей, — злобно посоветовал Алексей. — Что, руки оторвало и крантик отвинтить не можешь?

— Хорошо, — сказал силуэт, не двигаясь с места.

Осмелев, я взял спиртовку и, рискуя сверзиться в воду, перегнулся через бортик. Ночной визитер не шелохнулся, и мне, наконец, удалось его рассмотреть.

Высокий, худощавый, в обшарпанном пальто и обернутом вокруг шеи шарфе. С хвостом черных засаленных волос. Глаз не различить за бликующими линзами очков, на лице вежливая улыбка. В руке — эмалированное ведро.

— Здравствуйте, — сказал визитер, не переставая улыбаться.

— Здравствуйте, — в тон ему ответил я.

— Вы здесь новенький, — безошибочно определил он. — Моя фамилия Серебрянский. Я организовал студенческую ячейку. Мы проводим перепись выживших и хотим начать восстанавливать документы, удостоверяющие личность. Не хотите присоединиться?

— Не хочу, — искренне признался я.

— Зря…

— Пошел на хрен со своими документами! — Вопль Пасечника взорвал ночь, заставив меня вздрогнуть. Лампа мотнулась в руке и едва не полетела в воду. — Ща встану и в рог дам!

Студент Серебрянский развернулся и молча ухлюпал в темноту, громыхая пустым ведром. У меня так и отпечатался в памяти его образ: вежливая улыбка, равнодушный басок, дурацкий шарф, пальто не по сезону и бликующие очки, скрывающие взгляд.

Я вернулся к мангалу, поставил спиртовку на стол. Спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Кто он?

— Студент местный, — отозвался Женя.

— Задрал со своими документами, — все еще кипятясь, сказал Пасечник. Взял термос и отпил прямо из него, будто там был компот, а не горлодерка. У меня аж скулы свело от такого зрелища. Пасечник вытер губы рукавом и резюмировал: — Вот кого надо в дурку-то упаковывать.

— Тут общага недалеко, — объяснил Женя. — Этот… Здравствуйте… набрал там команду из юристов юных или бухгалтеров, фиг знает, я в них не разбираюсь, и решил, что надо сделать учет населения. И документы новые всем наштамповать.

— Это же… — Я поискал слово, чувствуя, как язык перестает слушаться, а мысли скачут веселой чехардой. Хмель все уверенней заволакивал сознание. — Это же ведь неплохо. В сущности.