Анафем

***************
Инкантер, легендарная фигура, ассоциирующаяся в мирском сознании с матическим миром и якобы способная изменять физическую реальность произнесением кодовых слов или фраз. Представление восходит к исследованиям, проводившимся в матическом мире накануне Третьего разорения, и было чудовищно раздуто массовой культурой, в которой вымышленные И. (предположительно связанные с халикаарнийской традицией) эффектно сражались со своими непримиримыми врагами риторами (процианами). Влиятельная историческая сувина утверждает, что именно неспособность многих мирян отличать подобные развлекательные выдумки от реальности в значительной степени стала причиной Третьего разорения.
«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Через несколько минут все тридцать два фида и прасуура Тамура были в калькории светителя Грода, рассчитанном на восемнадцать человек. «Не перейти ли нам в светителя Венстера, там места больше?» — спросила суура Ала, самоназначенная староста звонщиц и вообще всех, кто оказывался в поле зрения её глаз-прожекторов. За спиной у Алы поговаривали, что из нашего подроста у неё больше всего шансов стать следующей инспектрисой.

Прасуура Тамура сделала вид, будто не услышала. Она прожила здесь семьдесят два года и отлично знала вместимость всех калькориев. Раз она выбрала этот, значит, так захотела, возможно, потому что в тесном помещении труднее скрыть незнание или отсутствие интереса. Места, чтобы сидеть на сферах, не было, так что мы держали их уменьшенными под стлами.

Я заметил, что некоторые сууры сбились чересчур тесно и всхлипывают, уткнувшись друг дружке в плечо, в том числе Тулия, которая мне очень нравилась. Мне было восемнадцать, Тулии — меньше. Последнее время я мечтал завести с ней отношения, когда она достигнет совершеннолетия. В общем, я смотрел на Тулию куда чаще, чем надо. Иногда она тоже на меня поглядывала. Однако сейчас, когда я на неё посмотрел, она демонстративно отвела покрасневшие глаза и уставилась на витраж над доской. Поскольку: а) снаружи было темно, б) витраж изображал, как светителя Грода и его ассистентов избивают резиновыми шлангами в застенках какого-то контрразведывательного управления эпохи Праксиса, в) Тулия так и так провела в этом калькории примерно четверть жизни, я решил, что дело не в витраже.

При всей своей тупости я наконец сообразил, что наш подрост из тридцати двух фидов последний раз собрался вместе. Девочки с их невероятной чуткостью к таким вещам отреагировали слезами, мы по нашей столь же феноменальной толстокожести понимали только, что девчонки, которые нам нравятся, плачут.

Прасуура Тамура собрала нас явно не из сентиментальных соображений.

— Наша тема: сущность и происхождение иконографий, — объявила она. — Если я увижу, что вы достаточно знаете и понимаете материал, вам разрешат во время аперта свободно посещать экстрамурос. В противном случае вы должны будете ради собственной безопасности оставаться в клуатре. Фид Эразмас, что такое иконографии и чем они для нас важны?

Почему прасуура Тамура начала с меня? Возможно, потому что ^ ^записывал беседы фраа Ороло с мастерами и был подготовлен лучше других. Я решил сформулировать ответ соответственно:

— Эксы...

— Миряне, — поправила Тамура.

— Миряне знают, что мы есть, но не знают, как нас понимать. Истина слишком сложна и не укладывается в их сознании. Вместо истины у них есть упрощённые понятия — карикатуры на нас. Эти понятия рождаются и умирают со времён Фелена. Однако, если сравнить их все, обнаружатся устойчивые шаблоны вроде... вроде аттракторов в хаотической системе.

Прасуура Тамура закатила глаза.

— Пожалуйста, без поэзии, — сказала она.

Послышались смешки. Я заставил себя не смотреть на Тулию.

— Инаки, изучающие экстрамурос, давным-давно систематизировали эти шаблоны. Они называются иконографиями. Они важны, потому что если мы знаем, какая иконография у конкретного экса... простите, у конкретного мирянина в голове, мы примерно представляем, что он о нас думает и чего от него ждать.

Прасуура Тамура никак не показала, устроил ли её мой ответ. Во всяком случае, она отвела от меня взгляд — максимум, на что я мог надеяться.

— Фид Остабон. — Теперь она смотрела на двадцатиоднолетнего фраа с жидкой бородёнкой. — Что такое темнестрова иконография?

— Она самая старая, — начал он.

— Я не спрашивала, сколько ей лет.