Анафем

— Откуда вы знаете? — вежливо спросил ган Одру.

Фраа Джад оставил вопрос без ответа.

— Она может объяснить, что видела вещий сон. Или что её осенило, когда она принимала ванну. Или что шестое чувство подсказывает ей взять более мягкий курс.

— И это каким-то образом сделали вы?! — воскликнул ган Одру скорее изумлённо, чем вопросительно. Вновь не получив ответа от фраа Джада, он повернулся ко мне. Уж не знаю, что прочёл ган на моей физиономии. Наверное, смесь растерянности и ужаса. Потому что я совсем недавно видел обрывок альтернативного повествования, в котором мы уничтожили целый орб.

— Неужто вам, ган Одру, преемнику тысячелетней традиции, основанной на вере в то, что мои предшественники вас сюда позвали, так трудно допустить, что мы послали сигнал прагу Эшвар?

— Наверное, нет. Однако спустя столько времени так легко усомниться. Счесть эту веру религией, чей бог умер.

— Хорошо, что вы сомневаетесь, — сказал фраа Джад. — В конце концов, небесного эмиссара сгубила нерассуждающая вера. Но надо тщательно выбирать объект для сомнений. Ваш третий ган уловил поток информации из другого космоса и ошибочно принял его за шифрованное послание предков. Ваши Праги не верят в обе половины истории. Вы отбросили лишь одну половину: что то был зов предков. Однако вы, возможно, по-прежнему верите, что сигнал есть, хотя третий ган и неправильно определил его источник. Поверьте, в таком случае, что информация — Гилеин поток — проходит из космоса в космос.

— Но позвольте спросить: научились ли вы модулировать этот сигнал, посылать с его помощью сообщения?

Я весь обратился в слух. Однако фраа Джад молчал. Ган Одру выждал несколько мгновений, потом сказал:

— Думаю, можно считать, что ответ уже получен. Вы каким-то образом проникли в сознание прага Эшвар.

— Что за сигнал получил третий ган девять столетий назад? — спросил я.

— Пророчество о страшных бедствиях. Убийство священников, сожжение церквей и книг.

— Почему он решил, что это события прошлого?

— Церкви были огромны. Книги написаны незнакомым алфавитом. На некоторых горящих листах были доказательства незнакомых нам теорем — позже наши теоры их подтвердили. На Урнуде есть легенда об утраченном Золотом веке. Ган решил, что смог заглянуть в ту эпоху.

— Но на самом деле он видел Третье разорение, — сказал я.

— Да, по всей вероятности, — ответил ган Одру. — И мой вопрос: вы послали нам это видение или просто так случилось?

Мы здесь... Мы откликнулись на ваш зов. Кто он: последний жрец ложной религии? Ещё один небесный эмиссар?

— Ответ мне неизвестен, — сказал фраа Джад и повернулся ко мне. — Придётся вам выяснять это самим.

— А ты? — спросил я.

— Здесь мои дела закончены, — сказал фраа Джад.

ЧАСТЬ 12. Реквием

Что-то сильно толкало меня в спину, придавая мне ускорение. Так быть не должно.

Нет, просто сила тяжести (или правдоподобная её имитация) прижимала меня к чему-то плоскому и твёрдому. Мне было очень, очень холодно. Я затрясся.

— Пульс и дыхание приближаются к норме, — произнёс голос на ортском. — Содержание кислорода в крови растёт.

Жюль переводил эти слова на какой-то другой язык.

— Температура входит в интервал, совместимый с сознанием.

Кажется, говорили о моём сознании. Я открыл глаза. Приглушённый свет. Я был в маленькой, но вполне уютной комнатке. На краю моей койки сидел Жюль Верн Дюран, чистый и довольный. Это больше всего остального подтверждало впечатление, что прошло много времени. Я был подключён к множеству проводков и трубок. Одна из них вдувала мне в нос что-то прохладное, сухое и приятное. Врач — с Арба! — поглядывал то на меня, то на жужулу. Женщина в белом халате — латерранка — управляла большим аппаратом, прогонявшим мне тёплую воду через... ну, если бы я сказал, через что, вы бы сперва не поверили, а потом пожалели, что я не оставил эту подробность при себе.

— У тебя вопросы, мой друг, — сказал Жюль, — но, возможно, тебе лучше подождать, пока...

— У него всё в порядке, — объявил арбец. На нём были стла и хорда, под носом — пристёгнутая ремешками трубка. Он перевёл взгляд на меня. — У тебя всё в порядке, насколько я могу судить. Как самочувствие?

— Ужасно холодно.

— Это скоро пройдёт. Ты помнишь своё имя?

— Фраа Эразмас из Эдхара.

— Ты знаешь, где находишься?

— Наверное, в одном из орбов «Дабан Урнуда». Но кое-чего я не понимаю.

— Я — фраа Сильданик из Рамбальфа, — сказал врач, — и мне надо заняться твоими товарищами. Жюль нужен мне, чтобы переводить, а доктор Го — чтобы наблюдать за процедурой согревания. Кстати, это мы заберём.

Доктор Го проиллюстрировала его слова самым драматичным из всех мыслимых способов: сунула руку под одеяло и выдернула из меня обогреватель. Впервые за долгое время я помянул Бога.

— Извини, — сказал фраа Сильданик.

— Ничего, переживу. Итак...

— Итак, мы оставим твои вопросы без ответа, — закончил фраа Сильданик. — Но за дверью ждёт человек, который, думаю, охотно всё тебе растолкует.