Анафем

Там же лежали наручные часы. Я не сразу понял зачем, потом сообразил: как только мы отойдём на пару миль от концента светителя Эдхара, у нас не будет способов узнавать время.

К нам обратилась суура Трестана.

– Ваша цель – концент светителя Тредегара, – объявила она.

– Это конвокс? – спросил кто-то.

– Теперь да, – ответила Трестана. На минуту все разговоры стихли.

– Как мы туда попадём? – спросила Тулия.

– Как сможете.

– Что?! – послышалось со всех сторон. Часть романтики воко – небольшое утешение для человека, отрываемого от всех, кого он знает, – в том, что тебя на чём-нибудь увозят, как фраа Пафлагона. Вместо этого нам раздали кроссовки.

– Вы не должны появляться в стле и хорде под открытым небом ни днём, ни ночью, – продолжала Трестана. – Сферы следует сжать до размера кулака либо меньше и не использовать для освещения. Из ворот выходить не всем сразу, а группами из двух-трёх человек. Если хотите, потом можете встретиться. Подальше от концента и желательно под крышей.

– Какое разрешение у их приборов? – спросил Лио.

– Мы не знаем.

– До концента светителя Тредегара две тысячи миль, – сообщил Барб на случай, если кому-нибудь интересно. Это и впрямь было интересно.

– Есть местная организация, связанная со скиниями. Её члены постараются найти машины и водителей, чтобы доставить вас на место.

– Люди небесного эмиссара? – опередил меня Арсибальт.

– В том числе они.

– О нет! – воскликнул кто-то. – Меня одна во время аперта пыталась обратить. Ну и жалкие же у неё были доводы!

– Хо-хо-хо-хо! – раздалось совсем близко от меня.

Я обернулся. У меня за спиной стоял фраа Джад с пакетом и рюкзаком. Он смеялся негромко, и больше никто не обратил на него внимания. От него пахло дымом, и пакета он даже не раскрыл. Заметив, что я обернулся, фраа Джад весело поглядел мне в глаза.

– Сдаётся, власти предержащие обмочили штаны, – сказал он. – Или что там сейчас носят.

Все остальные были так ошарашены, что по большей части молчали. Тут у меня было преимущество – я привык к этому чувству. Как Лио привык, что его бьют по лицу.

Я влез на каменную гостевую скамейку перед планетарием.

– К югу от концента, недалеко от вековых ворот, на западном берегу реки есть большая крыша на сваях, перекинутая через воду. Рядом с ней – цех. Не заметить его нельзя – это самое большое здание в округе. Там можно будет встретиться. Пойдём группами, как сказала суура Трестана. Соберёмся в цехе и составим какой-нибудь план.

– Во сколько встречаемся? – спросил кто-то из столетников.

Я задумался.

– Давайте встретимся, когда у нас… когда у них прозвонят к провенеру.

Часть 6 Странник

Странник. 1. Теор, переживший гибель Орифены и скитавшийся по древнему миру в одиночку или в обществе себе подобных. 2. В современном языке, инак, в силу исключительных причин покинувший матик и путешествующий по секулярному миру, стараясь по возможности соблюдать дух, если не букву канона.

«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Мы по очереди переоделись в уборных. Кроссовки сразу довели меня до исступления. Я их сбросил и сунул под скамью, потом отыскал на полу притвора чистое место, чтобы расстелить и сложить стлу. Для этого пришлось нагибаться и садиться на корточки – непростое дело, когда на тебе штаны. С трудом верилось, что люди носят их постоянно!

Превратив стлу в свёрток размером с книгу, я обвязал её хордой и убрал в пакет вместе со сжатой сферой, а пакет затолкал в рюкзак. На другой стороне притвора Лио пытался в новой одежде проделать искводошные упражнения – выглядело это так, будто у него церебральный паралич. На Тулию ничего не налезло, и сейчас она договаривалась поменяться одеждой с одной из столетниц.

Это конвокс?

Теперь да.

Конвоксов было всего восемь. Первый совпал с Реконструкцией. После этого их проводили в начале каждого тысячелетия, чтобы подготовить издание «Словаря» на следующую тысячу лет и позаботиться о других делах, затрагивающих милленариев. Один конвокс собрали в связи с Большим комом и ещё по одному в конце каждого Разорения.

Барб сделался беспокоен, потом непоседлив, потом и вовсе разошёлся. Никто из иерархов не знал, как его унять.

– Ему не нравятся перемены, – напомнила мне Тулия. Подразумевалось: он твой друг, ты с ним и разбирайся.

Большого скопления людей Барб тоже не любил, поэтому мы с Лио оттеснили его в угол, где расположился лагерем Арсибальт со стопками книг.

– Призванный на воко выходит один и погружается в секулюм, – объявил Арсибальт. – Вот почему он не может вернуться. Иное дело – конвокс. Мы будем путешествовать вместе и соблюдать канон в нашей страннической группе.

– Странники идут из одного матика в другой, – сразу успокоился Барб.

– Да, фраа Тавенер.

– Когда мы доберёмся до светителя Тредегара…