Анафема

— …в настоящее время тоталитарные секты и деструктивные культы активно пытаются проникнуть и внедриться в органы образования, здравоохранения, управленческого аппарата, производства и коммерции. Необходима государственная заинтересованность в сохранении и процветании традиционных культурообразующих религий, к которым принадлежит большинство населения, оказание им помощи и поддержки. В законодательство должны быть внесены соответствующие изменения с целью поставить под жесткий контроль, ограничить или вовсе запретить деятельность тоталитарных сект и деструктивных культов.

Стоило ему замолчать, как в зале грянули аплодисменты. Марина поняла — это ее шанс, ее звездный час. Аудитория настроена благодушно, доклад наверняка выслушают, запомнят, может быть, пригласят прочитать еще что-нибудь. А с такими рекомендациями после университета все дороги открыты.

Аплодисменты утихли. Председательствующий объявил:

— А сейчас перед нами выступит студентка четвертого курса кафедры мировых религий философского факультета Российского университета гуманитарных наук Марина Астахова!

Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, и Марина, пока шла по проходу, постаралась взять себя в руки. На кафедру она поднялась уже твердой походкой. Отсюда зал выглядел совсем иначе, нежели с задних рядов. В нем сидело сотни полторы человек, некоторые в обычных, светских костюмах,, но большинство — священники в черных рясах и камилавках. Первые два-три ряда были заполнены черным почти целиком. И все эти люди смотрели на Марину.

Как ей показалось — неодобрительно.

Она упрямо мотнула головой, выложила на подставку «альтернативный» доклад.

«Поздно отступать, подруга».

И тут она заметила в первом ряду того самого высокого священника. На мгновение у Марины перехватило дыхание, она с ужасом подумала, что не сможет произнести ни слова. Но он чуть улыбнулся ей, кивнул: давай мол.

— Уважаемые гости! — начала Марина и зал затих. Уже через минуту она заметила какое-то движение.

В президиуме недоуменно переглядывались, профессор Калинин дважды вскочил со своего места, что-то показывал ей.

Ага! Заметили. Доклад-то не тот.

— …Секты — доступны, — говорила Марина, — любой новичок там — желанный гость. Его всегда выслушают, поддержат, купят с потрохами атмосферой всеобщего братства и взаимовыручки. Более того: придут к нему в дом, принесут Учение на блюдечке, разжуют и преподадут в самом доступном виде. У большинства сект хорошо поставлено миссионерство, они денно и нощно ведут просветительскую работу, проповедуют на улицах, ходят по подъездам, раздают приглашения на свои службы и сборища. Кстати сказать, службы эти ведутся на русском языке, что привлекает многих и успокаивает сомневающихся: никаких тайных знаний, все ясно и понятно.

В зале нарастал гул. Марина чувствовала: такое восхваление сект до добра не доведет, пора переходить ко второй части.

— Русская православная церковь — это, наоборот, структура закрытая, государство в государстве. Считается, что человек должен прийти к вере сам. То есть надо работать над собой, подстраиваться под сложные и не всегда понятные православные каноны. Никто не заглянет к тебе в дом с иллюстрированной Библией для чайников. Сам купишь, сам прочтешь, потом, после долгих раздумий, переломишь себя, пойдешь в храм и отстоишь службу. И служба, кстати, — на церковно-славянском языке, мало кому понятном. Да еще нужно смиренно склониться перед иконой, а гордость не позволяет.

Этой частью Марина особенно гордилась. Она считала, что православная традиция слишком закостенела, что надо меняться, идти в ногу со временем, а не следовать канонам тысячелетней давности. И именно она, Марина, укажет на это. Такой доклад точно не забудется.

— …в этом смысле православная церковь далека от чаяний обычного человека. В ней много надменного, много таинственного и очень много непонятного простому неофиту. Поэтому подростки в период формирования мировоззрения не идут в храм. Им кажется, что их не выслушают, а просто застыдят и прогонят. Молодое поколение предпочтет дружескую беседу с уличным проповедником, который все поймет, простит, даст совет. Да и церемония приема в ряды свидетелей Иеговы или в Церковь Прославления проста и понятна.

В третьем или четвертом ряду вскочил дородный священник, выкрикнул что-то, но микрофон у Марины почему-то не отключали, и она продолжала говорить.

— …нынешнее православие утратило миссионерскую активность времен завоевания Сибири шестнадатого-восемнадцатого века, когда простые иноки и дьяки шли следом за казацкими отрядами и переселенцами, обращая в новую веру коренные народы. Когда церковно-приходские школы открывались чуть ли не в каждой деревне, и батюшка всегда был готов выслушать и исповедать.