Анафема

— Бомжи помогли. В соседнем подъезде такой же подвал есть, пустой, там они и обосновались — теплотрасса рядом, вода, лампочка светит. Что еще надо? А потом то ли им сготовить чего-то понадобилось, то ли дружку отомстить… Короче, случился в подвале пожар. Дымило хорошо, народ из квартир в неглиже повыскакивал. Пожарные приехали быстро, затушили тоже быстро, но один бомж в дыму таки задохнулся. Ну а жильцы стали в управу писать: закройте подвал, разгоните бомжей и так далее. Пустующие помещения закрыли: замок, штамп, подпись — все как положено, но оказалось, что в пяти подъездах из четырнадцати подвалы сданы в аренду. Решили установить сигнализацию. Ну а мы под это дело послали с пожарным инспектором спецов из техотдела. И в одном конкретном подвале вместо сигнализации теперь камеры стоят. Кстати, когда их монтировали, комната выглядела вполне прилично — ковролин на полу, инструменты подключены, пульт, колонки. Честная музыкальная студия.

— Ну хорошо, запись у нас будет, — сказал Савва. — Но ты же сам говорил: без санкции съемка незаконна. Мы не сможем ее использовать на суде.

Артем похлопал себя по карману:

— Санкцию прокурора я получил еще неделю назад. А в понедельник пришло благословение из Патриархии. Не волнуйся — все официально. Комар носа не подточит.

— Тогда и обыскать надо было!

— На обыск никто санкцию не даст. Не того полета… О-па! А вот и наши друзья!

В поле зрения камеры появились два человека. Вполне обычные парни с длинными волосами и в джинсовых костюмах. На спинах — оскаленные морды, название какой-то группы, написанное готическим шрифтом. Может быть, действительно музыканты.

Только вот вместо того, чтобы расставлять и подключать инструменты, они первым делом достали из стеллажа плотное белое покрывало и застелили им стол. Потом первый «музыкант» достал из кармана пузырек или бутылочку с темной жидкостью…

— Кровь! — убежденно сказал Савва.

…окунул в нее кисточку и принялся разрисовывать края покрывала какими-то знаками. Второй извлек из того же стеллажа раскладной алюминиевый столец, установил его на возвышении.

Внезапно оба вздрогнули, уставились куда-то в сторону.

— Кто-то еще пришел! — сказал Артем. — Ну-ка, ну-ка…

— Надо включить звук, — прошептал Савва.

— Покарано.

Камера показала еще двоих «музыкантов» — зрелого мужчину лет сорока и болезненного подростка.

— Это главарь, — сказал Чернышов. — Георгий Цыганков. Две судимости: одна — условно, за мелкий грабеж, вторая — три года общего режима за избиение. Вышел через полтора по амнистии. Второй, судя по всему, администратор сайта и по совместительству настоящий музыкант, хоть и недоучившийся. На всякий случай — маскировку отрабатывать, если кто заинтересуется. Ник в интернете — Грандо, по паспорту — Листер Михаил Юрьевич, ни у нас, ни в МУРе не проходил, местное отделение ничего конкретного сказать не может. Тихий, спокойный парень.

Листер поздоровался с длинноволосыми «музыкантами», присел на корточки у стеллажа. Цыганков встал посреди комнаты, призывно махнул кому-то рукой. В поле зрения камеры впорхнула вызывающе одетая девица в короткой юбочке и сетчатых чулках. Лицом к объективу она не поворачивалась, но все равно показалась Савве знакомой. Он мысленно перебрал в голове ориентировки — вроде ничего подходящего.

— Это еще кто? — спросил он. Артем пожал плечами.

— Наверное, проститутка. Сатанисты часто берут ночных бабочек для ритуалов. За зеленые они сделают все.

— Она участвует в этом за деньги? — голос Даниила преисполнился отвращения.

— Конечно. Какая ей разница?

— Но… но это же против Господа… нечестивый ритуал…

— Даня! Проститутке все равно. Или ты думаешь, что те оргии, в которых она участвовала раньше, например, в «субботниках» для бандюков, чище?

Глаза инока расширились.

— А что такое субботник?

Чернышов переглянулся с Саввой, пробормотал:

— Я тебе потом объясню.

Проститутке поставили стул, она села спиной к камере, кокетливо положив ногу на ногу, так, чтобы показались резинки чулок.

Дальше контроллеры наблюдали молча.

Люди продолжали приходить, и скоро их набралось двадцать семь человек. В основном вновь прибывшие рассаживались вдоль стен прямо на пол, но некоторые подходили к главарю, обменивались с ним парой фраз.

Больше всех привлекала внимание буйная красотка в коже и металлических побрякушках. Вела она себя вызывающе, то и дело ее приходилось усаживать на место, но она снова вскакивала, бесцельно бродила по комнате. Ее интересовало буквально все. Видимо, это и была новенькая — Эйзара, она же Крапинина.

Несколько раз в кадре промелькнул бритый налысо парень с челюстью и сломанным носом профессионального боксера. Иернышов встрепенулся:

— О! И этот здесь. Вот теперь все в сборе.

— Кто это? — спросил Савва. — Выглядит, как трехлетний сержант-контрактник среди салаг.