Анафема: хроника государственного переворота

15.04. Из основного входа вышел на парадную лестницу из числа защитников парламента молодой худой медик с бородкой, в круглых очках и в коричневом берете. Через плечо у него висит противогаз, в правой руке любительская самодельная радиостанция. Подходя, медбрат сказал:

— Я сейчас был в подвале. Во время штурма я был на балконе — на моих глазах убили 10 человек, из них двух врачей (во время оказания первой медицинской помощи пострадавшим защитникам парламента был также ранен врач-депутат — член ВС РФ Ельшин. — Авт. ). В цоколе на 1-м этаже 20-го подъезда находятся раненые.

Затем что-то передает по радиостанции (неразборчиво).

15.10. Из здания парламента вышел с мегафоном офицер, отойдя от подъезда на 10 метров, объявил:

— Внимание! Никому не подходить к зданию во время переговоров. Никаких провокаций — ни с лестниц, ниоткуда! Всем опустить оружие!

Повернулся и зашел обратно в здание.

Прервем стенограмму и дадим теперь свидетельства изнутри «Белого дома».

{Фото ИТАР-ТАСС. Москва. 4 октября 1993 года. 14.58. «Белый дом». Парламентеры спецподразделения «Вымпел» и группы «А» входят в подъезд № 1 Дома Советов. }

Свидетельствует майор Гусев (от лица защитников «Белого дома»):

Народу перед «Бельм домом» все больше. На «пятаке» перед подъездом какой-то милицейский чин с мегафоном. Что-то выкрикивает, то в нашу сторону, то оборачивается к толпе. Встаю открыто в окне:

— Эй, парень, чего надо? Подойди, не бойся, мы не кусаемся! Разбираю:

— Стойте! Стойте! Они сдаются, они сейчас выходят!

Интересно, кто это там сдается? Чего это он за нас решает? Надо бы выяснить. Спрашиваю «добро» у Макашова. Генерал сперва вставляет мне «фитиль» за то, что открыто торчал в окне, а потом благословляет на переговоры. На улицу, оставив автоматы вместе со мной выходит Крестоносец. Милицейский чин — маленький, без знаков различия. Козыряю:

— Майор, с кем имею честь беседовать?

Он называет себя. Господи, вот чудеса! На всю площадь — один представитель милиции, и тот оказывается… сержант! Он пытается оттеснить толпу «защитников демократии», пришедших по призыву «мальчиша-плохиша» Гайдара защищать от путчистов «всенародно-избранного»! Спокойно объясняю бедному сержанту, что никто в «Белом доме» пока сдаваться не собирается, что мы согласны вести переговоры о прекращении огня, но при условии его обоюдного прекращения, предоставлении нам прямого эфира и отвода мятежных войск.

Парень явно смущен — вопросы такого уровня не в его компетенции, а никого из милицейского начальства рядом нету. Откозыряв, поворачиваемся и уходим. Замечаю, что по бокам подъезда толпится огромная масса народа, сдерживаемая омоновскими цепями. Неужели они пойдут на такую провокацию? Ударят по нам, укрываясь за спинами безоружных людей? С них станется…

Тем не менее, что-то назревает. Стихает стрельба внутри здания. Явно что-то намечается — то ли переговоры, то ли еще что-то. Ко мне подходит Трифон:

— Михалыч, тут у 20-го подъезда наши девчонки застряли, дай схожу посмотрю, пока тихо.

Проводив его, поднимаюсь наверх, на балкон. Смотрю, как в холл с улицы забегают какие-то личности — по одному, по двое, с сумками в руках. Кто такие? Совершенно неясно. Мы отгоняем их угрозой огня — подозреваем, что под видом штатских проникают готовящиеся к штурму спецназовцы. Появляются медики в белых халатах с красными крестами, передают нам сумки с медикаментами, забирают наших раненых. Внезапно внизу, хлопнуло несколько пистолетных выстрелов. Опять залегаем за перила, выставляем стволы между опор. Появляется «подкрепление» — полтора десятка «камуфлированных» ребят с ПМ в руках — глаза горят, пистолеты со снятыми предохранителями и взведенными курками по-киношному выставлены вперед. Не дай Бог, споткнется, ладно себя подстрелит, но ведь может и кого другого зацепить. Меня самого десять минут назад такой «специалист» чуть на тот свет не отправил: перелезал через баррикаду из стульев, «сучку» со снятым предохранителем тащил за ремень, автомат зацепился спусковым крючком за ножку стула, грохнул выстрел, а он вылупил глаза и стал доказывать нам, что это не он стрелял!

«Помощников» отправляем наверх — охранять зал заседаний. Опять внизу какие-то крики, наши вскинули автоматы, но снизу через стулья лезет белый как полотно… Трифон! Без автомата, в чем-то измазанный…

— Ты откуда? — Буквально передергиваем его через баррикаду. Проклятье! Он весь в крови!

— Михалыч, я в плен попал… Бежал через окно, руками стекла вышибал… И действительно изрезаны ладони, пальцы, запястья… Увожу его к черному ходу, рву индивидуальные пакеты, плотно, не жалея бинта обматываю изуродованные ладони. На полу накапало изрядную лужу крови.

— Где автомат? — спрашиваю его.