Анафема (СИ)

– Я всё заранее продумала. Ты, – волшебница сунула юноше расшитый серебром кафтан, – будешь моим слугой. Обращайся ко мне «Госпожа Росса». Запомнил?

– Да.

– Чудненько.

Астра, задумчиво потирая подбородок, несколько раз обошла Алеру.

– Ч-что-то не так?

– Всё. Понимаешь ли, рыжая… Как бы точнее выразиться? Мыслящих, а уж тем более говорящих химер в природе не существует. Так святые отцы говорят. Если горожане увидят твой хвост или уши – быть беде.

– Меня… нет?

– Вот, примерь, – волшебница надела на спутницу пышный берет. – Хм, нет всё не то! Пойдём-ка.

Взяв несколько вещей из сундука, девочка утащила лису в дилижанс. Оставшемуся снаружи Норенсу оставалось лишь выхватывать доносящиеся звуки и обрывки фраз. Чтобы не навлекать на себя беду, сын Запада решил отойти подальше. Когда дверь открылась, его взгляду предстала обворожительная картина. Астра уложила волосы Алеры, заплетя в косы особо крупные пряди. Глаза лесной красавицы стали нежно-зелёные и обзавелись обычными зрачками. Хвоста тоже нигде не было видно. Вкупе с бордовой, приталенной мантией, девушку могли бы принять за студентку Академии, если бы не одно «но»… На шее лисы «красовался» рабский ошейник. Юноша нахмурился.

– Зачем?

– Затем. Она очень красивая, почти как я. А ещё робкая до безобразия. Оставишь такую девушку посреди улицы на пять минут, и она тут же окажется в лапах какого-нибудь… Пусть лучше в ней видят собственность династии Заубер. Целее будет.

– Понятно…

– Да не зыркай ты так! Ошейник ненастоящий. Вместо подавляющего волю заклятья, я в него иллюзорные чары добавила, чтобы глаза изменить. Иначе ей пришлось бы с мешком на голове ходить. Видишь, свои зрачки я тоже «спрятала».

Росса ещё раз оглядела Алеру, на всякий случай.

– Ушами не дёргай.

– Но…

– Знаю, это твоя природа и всё такое, но не будем же мы каждому байку рассказывать, что у тебя воробей под беретом.

– П-прости… я постараюсь.

– Ты действительно всё продумала, – улыбнулся Норенс.

Настала очередь Грегора. Высокородные маги часто держали химер в качестве домашних питомцев. Поэтому волшебнице оставалось поработать над поведением любимца. Взяв голову ящера в руки, как когда-то делала Митрия, Астра приказала Эфии открыть канал телепатии:

[Милый, добрый дракон, мы сейчас пойдём в место, где будет много-много людей. Ты должен вести себя смирно и всегда находиться рядом со мной. Если Грегор будет себя плохо вести, люди обидят тебя. Сильно-сильно обидят. Понимаешь?]

Зверь понуро опустил взгляд. Он не был животным в прямом понимании этого слова.

[Грегор… не сделает… он слушается человеку… не подведёт.]

Покорность дракона удивляла девочку, ведь он мог спокойно перекусить её пополам. Чем дольше они общались, тем богаче становилась речь Грегора. Возможно, при должном воспитании, его интеллект мог бы подняться до уровня обычного крестьянина.

У главных ворот стражу больше заинтересовал груз, нежели диковинный зверь. Местный барон, стремясь угодить короне, запретил провозить в город любые дурманящие вещества. Интерн и её свита ждали несколько часов, пока алхимик, приписанный к посту охраны, перебирал их багаж. Старик-зельевар трясущимися руками откупоривал каждую склянку и принюхивался. Когда он потянулся к ящичку с зельями, которые до употребления надлежало держать закрытыми, Росса не выдержала и вышла.

Усевшись на скамейку, волшебница принялась гладить Грегора, тихо жалуясь ему на нелёгкую судьбу. Дракон, реагируя на голос хозяйки глухим рычанием, наслаждался моментом.

– Госпожа Росса, – робко начал Норенс, показавшись в дверном проёме, – прошу не гневайтесь, они решили всё забрать, даже ваши духи.

Отыгрывая роль слуги, юноша нижайше поклонился.

– Пускай, без них справлюсь.

– Зачем им столько? Может в городе хворь какая?

– Не может. Ты алхимика видел? Глазёнки стеклянные, изо рта слюна густая капает. Явно принял чего-то «для храбрости». Бодягу из конфискованных зелий варит. Проверяющие – самые ярые нарушители.

– Н-но постойте, госпожа Росса, нельзя ж так! Пожалуемся…

– Переигрываешь, – сквозь зубы процедила девочка, схватив юношу за воротник. – Будем считать эликсиры платой за въезд.

– Мы должны хотя бы предупредить старика…

– Я приехала сюда, чтобы стать офицером. Моя задача – врачевать, помогать страждущим. Дед, пьющий всё, что горит, в помощи не нуждается. Сдохнет от остановки сердца – мне плевать.

Отпустив Норенса, Астра отправилась к дилижансу.

***

Меж узких улочек растекался смрад. Чувства девочки, прикоснувшейся к медицине продвинутого мира, отчаянно били тревогу. Зажмурившись и прижав к лицу платок, она старательно обходила лужи и копошащихся в мусоре крыс. В городе, где считалось нормой вылить ночной горшок из окна, могла в любую минуту разразиться эпидемия. Ещё хуже приходилось Алере. Для её тонкого нюха амбре было невыносимым.

Искать местного знахаря долго не пришлось. Он жил и работал в подвале местного храма. Жители города буквально ставили веру превыше собственных жизней.