АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 4 (Часть XI)

— Да, отлично! Сол, тащи пушки потяжелее и патронов побольше! И кто-нибудь замените чёртовы мишени, а то я уже все разъебал! И когда уже прибудут ублюдские холодильники⁈ — под его громогласные крики десятки людей тут же зашевелились, начав подтаскивать то одно, то другое к месту стрельбы. Несколько машин тотчас рванулись к краю песчаного карьера, где были установлены различные макеты мишеней, старые автомобили, и даже один списанный танк, поеденный ржавчиной. Было видно, что стрельбище это готовили основательно.

— Пан Ковальский, они уже здесь! Машина как раз подъезжает, — тот самый здоровяк по кличке Бес, быстро переговорив по рации, принёс явно хорошие новости своему шефу. Ибо после них тот засиял, будто начищенная монета.

— Отставить мишени! Быстро всё барахло убрать с линии! — его громогласный голос, ставший после трансформации очень грубым и мощным, снова разлетелся по всему карьеру.

— Что-то случилось? — полюбопытствовал я из вежливости.

— О нет, коллега, что вы. Напротив, всё просто отлично! Сейчас сами всё увидите. К сожалению, со стрельбой придётся повременить.

Нас на какое-то время предоставили самим себе, полностью сосредоточившись на подъезжающей фуре. Очень скоро из неё начали оперативно выгружать вполне обычного вида холодильники с двойными дверями и вытаскивать их на линию огня. Три десятка бытовых приборов очень скоро заняли своё место напротив песчаного склона, приведя в недоумение даже Тифу.

— Кто-нибудь понимает, что за ерунда здесь происходит? — вопрос её прозвучал просто в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Сейчас сама всё увидишь. А поляк-то наш тот ещё затейник…

Я же, как в воду глядел. Очень скоро дверцы этих холодильников отворили, и мы легко разглядели внутри человеческие фигуры, скованные по рукам и ногам, и, похоже, находившиеся под препаратами. Какое-то время над ними колдовали люди Ковальского, снимая с лиц с кислородные маски, выдёргивая из вен капельницы, и вкалывая им какой-то другой препарат, очень быстро пробудивший людей ото сна.

Воздух сразу наполнился стонами, проклятиями, мольбой о снисхождении, и прочими воплями приговорённых. То, что это казнь людей, посмевших устроить переворот в его фирме, я понял и без чтения памяти Себастьяна.

— Вижу, вас не сильно впечатляет происходящее. Вы как-то слишком спокойны, — вскоре вернулся на огневую точку Ковальский, с подозрением глядя мне прямо в глаза.

— Просто я уверен, что вы не какой-то поехавший псих, и у вас есть очень веские причины поступать подобным образом, — я только пожал на это плечами, вновь улыбнувшись.

— О, у меня есть причины! Эти твари убили моих людей и пытались убить меня, забыв обо всех клятвах и обязательствах, что когда-то давали моей семье! Я не имею никакого морального права оставить их в живых, и даже готов взять всю ответственность на себя, приведя приговор в исполнении лично — это для меня принципиальный вопрос, не терпящий отлагательств.

С мрачной решимостью на лице Себастьян Ковальский направился к уже подготовленной пулемётной точке, куда его люди заправили новый короб с пулемётной лентой. Навскидку калибра миллиметров в пятнадцать — жуткая штука! От таких крупных пуль человеческое тело буквально разрывает на части, отрывая конечности, пробивая в груди дыры размером с голову и отрывая огромные куски мяса в других местах попадания. Так что буквально через секунду нас ожидала очень кровавое зрелище!

Так всё и произошло. Себастьян уселся за станок, с лязгом передернул затвор пулемёта, после чего всё ещё звучавшие крики, стоны и ругань людей в холодильниках в пятидесяти метрах отсюда, перекрыла мощная канонада крупнокалиберного пулемёта!

Песок перед шеренгой холодильников и за ней вскипел. А от первого из них мгновенно полетели крупные куски в ярких всполохах искр и кровавых фонтанов. Началось методичное уничтожение одного бунтовщика за другим. И Себастьян в этот момент выглядел куда счастливее, чем раньше!

— По-моему, это уже чересчур — хватило бы простой пули в затылок, — естественно, у Тифы было своё собственное мнение о происходящем. Остальные мои охранницы, что смогли пройти внутрь территории, и вовсе тактично помалкивали. Им вообще не нравилось идея оказаться свидетелями чьих-то разборок!

— Порой, чтобы двигаться дальше требуется перевернуть страницу прошлого. И, возможно, провести некий ритуал очищения. Мне кажется, сейчас именно это и происходит — Себастьян попросту, прощается с тем прошлым, что его угнетало до этого. Ведь все эти люди когда-то были поставлены на свои посты его сумасшедшей мамашей и никогда не были лично его компаньонами…

— И всё равно как-то слишком кроваво, — скептически поморщилась Тифа.

— У всех свои ритуалы, — пожал я плечами, — И вообще. Ты чего такая впечатлительная стала? Где моя любимая, отбитая на голову бабулька⁈

— Ой, да иди ты! — рассмеялась на это Тифа.

— Только если вместе — ты же мой телохранитель! — ответил я ей той же ухмылкой.

Казнь длилась недолго.