Анагел мой. Колесница Богов

Вот те раз… Кримм подумал немного и отменил не действие, а рекомендацию. Лингватор же думал долго, предлагая альтернативные варианты обучения, но Младший был непреклонен. Злость откуда-то взялась… На себя, на Риура, за всё происходящее. Убьёт — так убьёт. Он ткнул подтверждение. Лингватор недовольно пискнул, выдал предупреждение о том, что отправляет сообщение Общей Службе порядка, и начал загрузку программы. Да отправляй, развеселился вдруг Кримм. Связи всё равно нет. И кольнула непрошено где-то внутри тоска…

Хэ вздрогнул, когда программа начала загружать информацию, которую лингватор разработал под его мозг, дополняя загрузку электронными импульсами и новой подпиткой мозга стимуляторами. Гипнокодирование — процедура неприятная, Кримм это знал. Потом долго болит голова и горло. А о тошноте и думать не хочется. Если Хэ и Ва выдержат, то это будет, мягко говоря, удивительно. Кримм сел обратно, подпёр щёку рукой, наблюдая за процессом… и неожиданно уснул, не успев закрыть глаза.

…И подскочил, услышав заполошный писк лингватора. Испуганно метнулся к Хэ, который выгнулся дугой на кушетке и треснул ладонью по аварийному блоку. Парня рвало кровью. Посиневшие губы, сжатые побелевшие пальцы. И огромные мутные глаза, в которых билась боль…

— Спокойно, дружище! — сказал Кримм, удерживая бьющееся в судорогах тело. — Сейчас всё будет хорошо…

Медицинский блок выпустил уборщика, который проворно взобрался на кушетку и начал собирать рвоту, обильно обрабатывая всё стерилизаторами. Манипуляторы прижали Хэ к кушетке, и в тело впились несколько иголок, вгоняя всё новые препараты. Сердце не выдержит, вдруг ударила в голове мысль, и Кримм попытался дотянуться до блока, чтобы отменить всё. Но не успел, аппарат уже вогнал лошадиную дозу. Парень низко завыл, выгнувшись так, что с натугой загудели сервомоторы манипуляторов, удерживая его, порвал гибкую ленту, держащую его руку, и вдруг обмяк, выдохнув хрипло. Лишь из свежего шва на лбу выступила густая чёрная кровь. Тут даже Кримма прорвало. Никогда ещё на его памяти ни над одним живым существом не проводили столько манипуляций. Жалость кольнула внутри, и Младший склонился над Хэ:

— Слышишь?.. Хэ? Ты не умрёшь. Я не дам. Обещаю.

И всё. Слова закончились. Парень не дышал. Но сканер продолжал отсчитывать пульс. Кримм удивлённо тронул шею Хэ, заросшую мелким густым волосом, и хмыкнул. Жив. Жив, чтоб тебя!

продолжение.18

— Сейчас! — заторопился он, набирая программу на мониторе. — Сейчас Хэ, потерпи!

Так… Стимуляторы… эти не надо, отмена. Эти?.. тоже нет. Так… немного этих, теперь сердечные стимуляторы, эх, надпочечники слабые… ничего, Хэ, сейчас…

Он не заметил, как стал говорить вслух, набирая лихорадочно команды. И подпрыгнул, когда сзади раздался спокойный голос Риура:

— Кто умер?

— Никто! И не подкрадывайся сзади! — Кримм бился над программой, ворча себе под нос, что она медленная и так долго думает.

— Не буду. — Риур преспокойно уселся за стол и отхлебнул из кружки. Сморщился… — Почему его так ломает?

Кримм лишь кивнул на лингватор, подключённый к медицинскому блоку, продолжая возиться над телом Хэ. Запустил сканер и облегчённо вздохнул:

— Ты смотри, а… Выдержал!

Хэ задышал, хрипло, с перебоями, но задышал. Риур коснулся пальцами его шеи, помолчал немного, потом спросил:

— Реакция на лингватор?

— Понятия не имею, Старший. Может, на него, хотя, как я подозреваю, просто реакция организма на препараты.

— А лингватор без препаратов не работает. Ну и ладно. Давно ты его мучаешь?

— Не знаю… — Кримм задумался. — Возможно, около двух часов, время не засекал.

— Ясно. А с ней что?

— Не знаю. Ты будешь удивлён, но она пока спокойно загрузку выдерживает…

Риур подвинул стул к кушетке с Ва и сел. Девушка лежала спокойно, дыша ровно и глубоко. Лишь чуть побледнела и четче стали видны тонкие веточки вен на лбу. Сканер беспрерывно выводил информацию на монитор. И Риур немало удивился, когда увидел чёткие пунктиры мозговой активности.

— Слушай… Я, возможно, и не прав, но у неё мозг — это что-то! Объём чуть меньше, чем у парня, а активности больше в разы. Заметь, Хэ чуть не лопнул, а она даже не шевелится.

Кримм уселся рядом, разглядывая данные. Хмыкнул:

— Надо же… Она уже должна была, как минимум, наизнанку вывернуться от боли. Странные организмы, однако.

Ва и не думала выворачиваться. Зато медицинский блок продолжал воевать за Хэ, постоянно меняя заданные программы и бережно поддерживая жизнь в измученном и исколотом теле… Риур отправил Кримма отдыхать, а сам открыл блокнот:

«…Год 4877/6 стандартного летоисчисления. День пятьдесят пятый пребывания на поверхности. Я, Риур Астар, Старший сын Родового Дома Астар, записываю показания.

Реестр № 298889-004.