Анагел мой

– Ты думаешь… – медленно спросил Риур. – … что… те, другие, они…

– Нет, не думаю! – отрезал Кримм. – Я не хочу лезть в такую даль и выяснять, кто за этим стоял. Или стоит. Нынешние Субстанты – да, им не более двух миллионов лет. Это остатки, разросшиеся после выброса на свалку. Как паразитирующие микроорганизмы. Уцепились за жизнь, разрослись, выжили. И несут в себе отголоски генной памяти тех, исчезнувших своих предков, а заодно Природа добавила уже новые. Вот и всё. Только надо будет проверить, что добавила Природа, а что привнесено от других… Вполне возможно, что кто-то просто помог возродиться Субстантам. Стало жаль, кинули на скопление мусора удобрение и ушли. А микроорганизмы, подпитанные доброй рукой, стали расти. Может, такие же, как мы с тобой, застрявшие здесь.

Риур молчал. Если Младший прав, а он, чувствовал Риур где-то внтури, всё же прав, то… То… Нет, не то. Это тупик. Это показывает то, что их экспедиции с самого начала допустили ошибку, не проверив именно эту самую генную память. Отмахнулись, увидев примитивные организмы, не додумали, недорешили…

А итог вот он: перед носом развивается новая ветвь эволюции со старыми корнями.

И Риур улыбнулся. Если они докажут этот пункт, то, мало того, что они не получат по шее, так ещё и есть шанс возглавить Родовой учёный совет. А это всё-таки неплохая ступень в жизни. Одним решением можно будет отправлять целые экспедиции в разные направления. И это благодаря лишь тому, что Кримм разглядел это упущение. Впрочем, мысли о главенстве померкли и вперёд выступил неудержимый инстинкт учёного-исследователя, имеющего на руках редкие образцы живых организмов.