Анайя. Не потерять себя

— Дык, сколько же веков с войны прошло, люди уже не так часто сталкиваются с подобным, — по лбу начальника лазарета проскочила испарина. — Думаю вы и так знаете, что так называемый еще с древности яд нынешних вампиров сейчас действует на людей совсем не так: они не чувствуют боли и страха, а сам укус становится для них блаженством. Здесь же все иначе. Не знаю, какими средствами алхимии промышлял укусивший девушку вампир, но яд с его клыков действует совсем другим образом: он наоборот усиливает боль жертвы, замедляет свертывание крови и заставляет сердце биться чаще, чтобы облегчить и ускорить процесс ее поглощения. Еще эта гадость сводит практически на нет какие-либо потуги к исцелению. Будь девушка вампиром, то, думаю, дар бессмертия смог бы поддерживать ее жизнь до того, как яд потерял бы свои свойства, но пациентка таковой не является… — мужчина выдержал паузу и нервно выдохнул. — Сожалею, господин Эдмонд, но вряд ли она увидит свет завтрашнего дня.

От услышанного во мне вскипела ярость. Получается эта обезумевшая мразь все же погубит ее?

— Я не собираюсь мириться с этим! Сделайте все возможное, найдите самые лучшие зелья и лекарства! Моя избранница не должна умереть! — рыкнул я так громко, что склянки на полках задрожали, чуть не упав со своих мест.

Перепуганный мужчина замер и, придя в себя, взволнованно сглотнул.

— Конечно, господин. Сделаем все возможное.

— А теперь покиньте палату. — отдал я приказ. — Мне и графу надо побыть с Анайей.

Лекарь не ответил, лишь уважительно поклонился и отозвав помощников, покинул помещение.

— Что скажете, владыка? — с дрожью в голосе спросил я, погладив прохладную руку избранницы.

Владэус присел с другой стороны кровати и внимательно взглянул на пациентку.

— Думаю, лекарь не обманул. Даже не касаясь ее, я чувствую, как даже по перелитой крови все еще распространяется яд. Его сила и позволяла с легкостью отнимать жизненную энергию жертв. Только вот в случае с Анайей маньяк выпил слишком уж много — сил человеческого организма банально не хватит, чтобы восполнить все потери.

Идея возможного спасения неожиданно снизошла в мой разум.

— Тогда я могу помочь ей. Снова! Как тогда, на пограничье. Только вот я не имею права проводить второй укус, как и третий без разрешения.

— Ну, у нее ты точно разрешения не спросишь, — с досадой усмехнулся граф. — Но его могу дать я, как высший правитель Дартании. Разумеется, при условии, что ты хорошо попросишь.

— Господин, у меня нет времени на шутки, — возразил я. — Она же умирает…

— Ладно-ладно, — отмахнулся владыка. — Допустим, я разрешил. Только как ты планируешь помочь ей укусом? Эффект связи ослабил твои вампирские и жизненные силы… Что если ты сам не переживешь этого?

Я указал на чистые, еще не изукрашенные меткой-браслетом запястья пациентки.

— Метка истинности у Анайи еще не проявилась, поэтому моя смерть скорее всего не отразится на ее жизни. Да и умирать я вроде не собираюсь. Но, возможно, мне понадобится ваша помощь.

— В чем же? — Владэус удивленно поднял бровь.

— Конечно, мне не очень нравится так делать, но… Если я вдруг потеряю сознание, вы сможете уложить меня в какой-нибудь гроб?

Граф задумчиво почесал подбородок.

— А это идея. Сон в гробу… Малоиспользуемый сейчас среди вампиров, но вполне подходящий способ быстро и срочно восстановить силы. Ладно, так и быть, пойду пока найду главного, а ты размышляй…

Ответив кивком на мой поклон, Владэус вышел и прикрыл дверь палаты. Все так же сидя на кровати, я поглаживал руку Анайи и собирался с духом. Второй укус мог бы спровоцировать новые изменения в ее внешнем виде, усилить магические силы, что явно не пришлось бы ей по душе. С другой стороны, если сейчас не передать ей дар через укус, то смерть не заставит себя долго ждать. Нет, не хочу, чтобы она умирала! И дело не только в судьбоносной связи и ее последствиях. Анайя значит для меня куда больше…

Склонившись над пациенткой, я аккуратно приподнял каштаново-белую голову и очистил пострадавшую нежную шею от локонов. Укусив себя на запястье, я коснулся обагренными кровью клыками кожи и замер у раненого места. В душе я очень хотел бы, чтобы этот укус прошел в совсем другой обстановке, но…

Пока я думал, клыки проникли под нежную кожу, выпустив наружу немного крови избранницы. Пара капель попала мне на язык и меня вновь наполнило оно… То самое, странное чувство! Ободряющее и теплое… Сосредоточившись, я, как и в первый раз, стал передавать Анайе энергию своего дара. Уже не каплю, гораздо больше. Столько, чтобы его хватило для спасения невинной жизни…

Граф Владэус не ошибся — слабость после страданий Анайи дала о себе знать, и ободряющее чувство после вкушения крови избранницы стремительно исчезло, вернувшись уже знакомым приступом. Теперь я сам чувствовал, как затуманивался мой разум, и как слабела каждая часть моего тела. Я не отпускал укуса до последнего, пока взор не застелило пеленой и последние силы меня не покинули.

Сквозь беспробудный сон слышалось чье-то копошение, а потом настала глухая тишина.