Анаконда

— Разумное объяснение, Жюль, — ответил Вертэс. — Но в этом мире есть вещи, которые даже не снились философам всех мыслящих рас! Кто знает? Дайте ему теперь отдохнуть. Во всяком случае жизнь его вне опасности.

На следующее утро Тераи все забыл, кроме своего похода за Барьер и Храма Судьбы, но даже это казалось ему не столько явью, сколько кошмарным сном, да и то увиденным кем-то другим. Он знал только, что чудовище предсказало ему будущее — и все! Отчего директор Старжон покончил с собой? Это оставалось загадкой. Только в романах все разъясняется в последней главе.

А тут неожиданно пришло сообщение, что он временно назначается директором.

И жизнь потекла своей чередой: работа, обычные неприятности и простые радости. Он был шафером на свадьбе Анны и Луиджи, пропустил с Жюлем бог знает сколько стаканчиков и под конец устроил с молодежью соревнования по толканию ядра.

Так продолжалось до тех пор, пока не прибыл новый директор, а вместе с ним кипа научных журналов.

Однажды вечером Тераи сидел в своей хижине, листая журнал «Звезды и планеты». Внезапно его внимание привлекла коротенькая заметка:

"Планета III звезды Ван Паепе переименована: отныне она называется Эльдорадо. Нам сообщили, что Межпланетное Металлургическое Бюро получило ограниченную лицензию на эксплуатацию Ван Паепе III. Эта планета оказалась настолько богатой, что те немногие частные предприниматели, которые работали там до сих пор, окрестили ее Эльдорадо. Она населена туземцами, близкими к гуманоидам. Именно поэтому ММБ смогло получить лишь ограниченную лицензию».

Эльдорадо! «Я должен открыть тебе твое будущее… на Эльдорадо». Смутные образы замелькали в его памяти, приключения, битвы, любовь и горе…

— Лео, ты помнишь?

Лев утвердительно кивнул.

На следующий день Тераи пришел к новому директору.

— Срок моего контракта истекает через месяц, — сказал он. — Я не буду его возобновлять. Я улечу на «Альдебаране», который прибывает на Офир через пять недель.

— Но почему, Лапрад? Я знаю, что вы не ладили с моим предшественником, но вы работали превосходно и много сделали, поэтому, несмотря на вашу молодость, предлагаю вам пост моего заместителя.

— Благодарю вас, господин Томпсон, но я должен лететь на Эльдорадо.

— Эльдорадо? Где это?

— Не знаю точно. Это планета III звезды Ван Паепе. Новый мир. Там моя судьба!

Там его судьба… Не судьба ли вложила в его руки этот номер «Звезд и планет», чтобы пробудить на миг воспоминание о будущем? А может быть, устав от Офира, он сам решил отправиться на новую планету? Кто знает? Будущее было снова скрыто от него, если не считать коротких, отрывочных картин.

Лео ждал у дверей.

— Мы летим на Эльдорадо примерно через месяц, старина! Что ты об этом думаешь?

Лев потряс головой. Он-то ничего не забыл. Он знал, что умрет в том новом мире, куда его звал Тераи. Но это случится только через десять лет! Для его детского разума десять лет были вечностью! Уверенный в своем бессмертии Лео блаженно зевнул и растянулся на солнце.

Орасио Кирога АНАКОНДА

I

Было десять часов вечера; стояла удушливая жара. Ветер стих, и черное, как уголь, предгрозовое небо тяжело нависло над сельвой. Время от времени, рассекая непроглядный мрак, на горизонте вспыхивали молнии и слышались глухие раскаты грома; но шумный тропический ливень был еще далеко.

С медлительностью, свойственной ядовитым змеям, Лансеолада осторожно скользила по тропинке среди зарослей белого дрока. Это была на редкость красивая полутораметровая ярара1, покрытая с боков — чешуйка к чешуйке — ровными черными зубцами. Она пробиралась вперед, ощупывая дорогу раздвоенным кончиком языка, который, как известно, у змей служит органом осязания.

Лансеолада вышла на охоту. На перекрестке двух троп она остановилась, свернулась не спеша клубком, поерзала немного, чтобы поудобнее устроиться, и, медленно опустив голову на кольца своего гибкого тела, замерла в ожидании.

Минута за минутой прошло пять часов, Лансеолада ничем не выдавала своего присутствия. В эту ночь ей не везло! Начинало светать, и она уже собиралась уйти ни с чем, как вдруг изменила свое решение. Прямо перед ней, на бледном предрассветном небе отчетливо выступала огромная неподвижная тень.

— Проползу-ка я около Дома, — прошептала яраpa. — Вот уже несколько дней, как оттуда доносится шум… Надо быть начеку…

И она осторожно заскользила в сторону тени.

Дом, который занимал внимание Лансеолады, был старым деревянным бунгало, еще сохранившим следы побелки. Вокруг виднелось несколько навесов. С незапамятных времен здание было заброшено, и в нем никто не жил. А теперь оттуда слышались непривычные звуки: топот ног, лязг железа, ржание коней — все говорило о присутствии человека. Плохо дело…

Однако опасения следовало проверить, и это удалось Лансеоладе гораздо раньше, чем она ожидала.

До слуха змеи донесся протяжный скрип открываемой двери. Она вытянула шею и при свете занимавшейся зари увидела высокую плотную фигуру, которая двигалась по тропинке в ее сторону. Шум шагов — твердых, уверенных, гулких шагов — издалека возвещал приближение врага.