Аналитическая философия

Дальнейшая эволюция эпистемологических взглядов Айдукевича свидетельствует о том, что со временем он стал считать крайний эмпиризм позицией не только возможной, но и желательной. В последние годы жизни Айдукевич вполне определенно занял позицию крайнего эмпиризма. В работе «Проблема эмпиризма и концепция значения»219, являющейся как бы завещанием философа, утверждается, что предлагаемое ранее решение является половинчатым, поскольку оно допускает наличие дедуктивных директив, являющихся априорными элементами познания и не поддающихся контролю опытом. По мнению Айдукевича, последовательное проведение взглядов крайнего эмпиризма требует основательной ревизии концепции значения и выработки такой, которая бы не имела эпистемологических следствий.

4.3 Номинализм Ст.Лесьневского

4.3.1 Номинализм как эпистемология

В работах Лесьневского философская, логическая и математическая составляющие переплетены чрезвычайно тесно и часто обусловливают друг друга. Это объясняется, в частности, тем, что центром кристаллизации идей Лесьневского был вопрос существования предмета исследования и его теоретическое представление, постепенно реализуемое с точки зрения онтологии, математики и логики220. О такой последовательности разворачивания событий свидетельствуют как первые его публикации, так и последние работы. В одном ряду стоят докторская диссертация «К анализу экзистенциальных предложений» (1911), «Опыт обоснования онтологического закона противоречия» (1913), краткий очерк «Об основах онтологии» (1921), а также «Об основоположениях онтологии» (1930221). Последнюю из названных работ сам Лесьневский считал единственной публикацией из области онтологии. В ней автор «среди прочего» формулирует «максимально прецизиозным образом условия, которым должны удовлетворять выражения с тем, чтобы их можно было принять в онтологии как дефиниции, либо добавить к системе онтологии как утверждения»222. А

Как кажется, более правильным будет говорить не о трех системах Лесьневского, но о трех срезах одной системы, называемой «основанием математики» и состоящей из теорий. За подтверждением обратимся к более ранней версии последнего из цитированных сочинений («Основания математики»): "По существу и методически, новая с определенных точек зрения, система оснований математики [...] охватывает три дедуктивные теории [...]. Этими теориями являются:

1) теория, называемая мной прототетикой, соответствующая, впрочем весьма приближенно, с точки зрения содержания теориям, известным в науке как «calculus of equivalent statements», «Aussagenkalkul», «теория дедукции» в соединении с «теорией мнимых переменных» и т.д.

2) теория, называемая мной онтологией, составляющая некоторого рода модернизированную «традиционную логику», а что до своего содержания и «силы», то [она] более всего приближается к шредеровскому «Klassenkalkul», рассматриваемому совместно с теорией «индивидов»;

3) теория, которую я называю мереологией [...]" 223.

Итак, если вопросы онтологии предмета были инспирированы Твардовским, с которым Лесьневский вступил в полемику уже в своей докторской диссертации224, что означает определенность его философских установок, то в отношении способа их выражения работа продолжалась вплоть до конца 30-гг. Вот как Лесьневский описывает свой «отход» от философии, главное неудобство которой заключалось в использовании естественного языка: «Я решился на введение в свою научную практику какого-нибудь „символического языка“, опирающегося на образцы, созданные „математическими логиками“, вместо естественного языка, которым до настоящего времени я пользовался с упрямой премедитацией, стараясь, как и многие прочие, обуздать этот естественный язык в „логическом“ отношении и приспособить его к теоретическим целям, для которых он не был создан. Языковая операция, которую я таким образом произвел на себе (чтобы, как потом оказалось, уже никогда по этому поводу более не тосковать о возвращении к природе) была в конечном счете уже тогда в значительной мере психологически подготовлена промежутком в несколько лет практического недоверия относительно основных выражений „математической логики“ в связи с [...] вопросом о смысле этих выражений [...] применительно к системе гг. Уайтхеда и Рассела [...]» 225.