Аналитик для ринтара

Стена с именами тут же посветлела, как и потолок — оглянулась — противоположная стена тоже. И начали появляться галаизображения и галавидео. Без звука, только изображения. Сотни сменяя друг друга и выплывая одновременно. Вот симпатичный малыш лет трёх на вид, тряхнув русой головой, упрямо тащит какого-то надувного зверька невообразимого цвета — и зверь превосходит и размером и тащить его явно не просто, но нахмурив маленькие бровки, он упиратся и тащит. Упрямый. И сразу он же только уже постарше — лет десят. Хмурый, собранный, в чёрной форме, натянутой на детских тощих плечах, тянет руку, идёт какое-то занятие, явно важное, типа экзамена или контрольной. Ему дают возможность, он отвечает, но что-то пошло не так и выражение хмурой собранности мгновенно стекает с него оставляя растерянность и смущение, ярко окрасившее округлые щёчки в насыщенный розовый цвет.

Слёзы скатываются по моим щекам:

— Какой красивый мальчик. — мой хриплый шёпот эхом унисится под свод крыши, на которую переползает уже следующее изображение, где Ронару лет шесть и он высунув от усердия язык рисует что-то в тетради.

— Да. Красивый. — голос Даэнора дрогнул и я прислонилась спиной к его груди, продолжая разглядывать изображения Ронара. — До встречи с тобой я не понимал зачем нужна эта функция. Не пользовался ей. Не смотрел на него. — сильные руки крепко перехватили меня за талию, вплотную прижимая к твёрдому торсу. — Но ты тогда так спросила про него, будто он живой. — он устроил подбородок на моей макушке. Я как завороженная вслушивалась в его спокойный размеренный голос. — Я приехал сюда потом, запустил нантэ и понял, что он был. Он существовал. И я помню его.

Я сжала его ладони на своей талии, не зная что сказать. Я не помню, что именно говорила Даэнору. О чём спрашивала у него. и сейчас многое бы отдала, чтобы вспомнить. Понять, чем именно сумела ему помочь.

— Я понял, зачем устанавливать нантэ. Так можно его отпустить. И оставить себе все эмоции.

Я провернулась в кольце его рук, притягивая его за шею к себе. Если я правильно поняла, то это мои душевные расспросы заставили его сбросить скорлупку и начать чувствовать?

Обдумаю эту мысль позже.

Пока же, притянув голову Даэнора к своему плечу, привстала на ципочки и снова вгляделась в изображения мальчика, так сильно похожего на отца.

Слёзы скатывались с уголков глаз, я улыбалась глядя на любопытного красивого мальчика. Со светлой грустью и дикой обидой на мир, за то что ему не дали вырасти. Ужасно несправедливо.

У него было чудесное будущее, я уверена, Даэнор любил сына и позаботился бы о нём лучше, чем его родители о нём самом.

Ринтар легко выпрямился, навсинув надо мной. мерцающий неотрывный взгляд и чуть шершавые ладони, ласково стирающие влагу с моего лица.

— Ты вернула его для меня. — от щемящей нежности в его словах, и трогательной твёрдости, я зарыдала в голос.

Божечки, как же их всех жалко. Я слишком сентиминтальная для этого всего.

Глава 55

Столица Сатори Ноара, место захоронения

Склеп рода Апсале мы покидали в молчании. Но в этом молчании было столько понимания и поддержки, кажется больше чем во всех словах мира. Мы будто вышли на какой-то запредельный уровень эмпатии друг друга.

Наши руки с переплетёнными пальцами, едва уловимое соприкосновение плечей, мы спускались по лестнице, унося с собой что-то важное, ещё не до конца оформившееся, но уже ощутимое. Что-то что заставляло чувствовать себя единым целым. Наверное, так происходит со всеми кто разделяет душу друг с другом. По крайней мере, я чувствовала себя именно так.

Там, возле Ронара, красивого мальчика, так нереально похожего на моего ринтара, я словно впустила в себя Даэнора. Осознала его частью себя. Осознала насколько я нужна ему, а он мне. Словно до этого осознания я была поломанная и одинокая, а с ним стала наконец цельной. Ронар будто открыл мне глаза — Даэнор чувствует. Это не просто богоподобный талантливый и сказачно красивый мужчина. У него тоже есть чувства, как и у меня. Есть переживания, страхи, опасения, груз опыта, ответственности и вины. И не то чтобы я раньше этого не понимала, просто не задумывалась и не вникала.

Кажется, хитрый разведчик прочно обосновался у меня в сердечке, а я этого даже особо не заметила.

Мягким, каким-то щемяще-аккуратным движением, он подсадил меня в припаркованный у подножия пилотник. И у меня снова выступили слёзы, когда я представила, что могу лишится его.

Сердце сбилось с ритма, во рту пересохло от одной только мысли, что этот миг единения не продлится вечно.

Что мы вернёмся на базу и всё станет по прежнему — я всё ещё не понимаю, что и как будет просходить с нами и со мной дальше. Он снова будет уходить на службу и возвращаться, не отвечая на вопросы или делая это так что я только сильнее запутваюсь.