Аналитика

В экономике довольно распространен подход к рассмотрению эффективности, как отношения экономического эффекта к затратам, без фиксации верхней планки роста показателя эффективности. В качестве эталона (без него обходиться нелегко) может быть избрано некое состояние, относящееся к прошлому, настоящему (прототип или текущее состояние системы) или будущему (цель). Так, в СССР в начале 1980-х принято было считать эффективность сельского хозяйства относительно состояния 1913 г., а в конце 1980-х гг. — уже относительно показателей производительности, характерных для юга современной Канады. Внутри этой группы методов определения эффективности существует, как минимум, два подхода, различающихся тем, учитывается или нет при расчете эффективности затраты на восполнение расходуемого ресурса. Ситуация же деления на ноль, естественно, является преувеличением — все определяется тем, насколько полон перечень ресурсов, затраты которых учитываются при расчете эффективности.

Однако, во всех этих трактовках есть нечто общее… Вне зависимости от трактовки, эффективность всегда выступает в качестве показателя, характеризующего абстрактную систему, описываемую совокупностью элементов: цель, качество, результат, метод достижения и затраты ресурсов. Когда говорят об эффективности некоторой системы (в том числе, эффективности системы мероприятий), цель, качество и метод ее достижения не всегда упоминаются, однако о неявном «присутствии» этих составляющих следует помнить. Дело в том, что в ряде случаев относительно качества и начальных условий решения задачи вводятся настолько широкие допущения, что задача теряет свой первоначальный смысл.

Рассмотрим простейшую бытовую ситуацию: допустим, что вы решили отциклевать полы в квартире. Вы обзваниваете несколько организаций, разместивших в газете объявлений соответствующую рекламу, и выясняете уровень цен. Проанализировав цены, вы делаете выбор и приглашаете на дом бригаду из фирмы «N», однако, когда бригада приезжает, выясняется, что бесплатным являлся только вызов, но не доставка циклевочной машины, что расценки на дубовый паркет иные, нежели чем на березовый, и что лакированный пол циклюется по специальным расценкам… Эффективность ваших затрат снижается прямо на глазах, вы расстроены… Но если разобраться, вы считали эффективность по упрощенной формуле, исключив из рассмотрения те начальные условия, которые непосредственно сказываются на стоимости работ (и затратах исполнителя), тезаурус исполнителя вы также не подвергли анализу. А вот сотрудники отдела по работе с клиентами в фирме «N» деньги не даром получают. Расчет простой: все еще немного в нашей стране людей, способных сказать двум тщедушным мужичкам, втащившим на n-ный этаж тяжелый агрегат, о том, что в их услугах не нуждаются. Кстати, на подобных «само собой разумеющихся» умолчаниях строятся и чрезвычайно эффективные системы, обычно именуемые мошенничеством.

Термин «полезность» обычно кажется наполненным более ясным содержанием, нежели «эффективность». Мы привыкли делить все на «полезное» и «вредное», отчего возникает иллюзия, что полезность — это бинарное отношение, отображающееся на значения «истина» и «ложь». На самом же деле эта интуитивная понятность лишь маскирует весьма непростые проблемы, связанные с оцениванием полезности.

Начнем с того, что термин «полезность» — это русская интерпретация английского термина «utility». В русском языке это слово носит оттенок, связанный с понятиями о пользе и благе, а в английском — скорее, указывает на пригодность к использованию. В первый раз понятие было введено в обращение Д. Бернулли в 1738 году, и интерпретировалось, как мера предпочтительности некоторого выбора, однако тогда оно не привлекло внимания научной общественности. Повторно термин был «открыт» И. Бентамом в конце XVIII века, но уже не как метрика, а как неметризованное отношение предпочтения. Именно в таком значении термин и прижился в экономических науках.

Однако такая трактовка не учитывала всех мотивов, подталкивающих субъекта выбора к решению: ведь часто выбор продиктован не столько осознанием потенциальной пользы, сколько осознанием потенциального ущерба, который может нанести отказ от той или иной альтернативы. Либо и того сложнее — выбор может быть продиктован сопоставлением рисков. С момента осознания этого факта начался процесс возврата к пониманию полезности как меры предпочтительности, то есть возврата к идее Д. Бернулли (а произошло это уже XX веке). Конечно же, речь уже не идет о «единицах полезности» — аппарат теории вероятности оперирует безразмерными величинами, но все же.