Аналитики. Первая и Вторая

Какой из средних (терминов) является причиной отдельной (вещи) — тот ли, который стоит ближе к общему первичному, или тот, (который стоит ближе) к отдельным (вещам)? Ясно, что (именно) тот, который ближе всего стоит к каждой отдельной (вещи), причиной которой он является. Причиной же того, почему первичное подчинено общему, является общее. Например, В есть причина того, почему Б присуще Д.

Следовательно, причиной того, что А присуще Д. является В. Причиной же того, что (А) присуще В, является Б, а что (А присуще) Б — само А.[1102]

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (Способность познания начал)

Таким образом, относительно силлогизма и доказательства ясно, что представляет собою каждое из них и каким образом они строятся, вместе с тем — и относительно доказывающей науки, ибо она то же самое (что доказательство). Каким образом начала становятся известными и какова (у людей) способность познавания их, станет здесь ясным после того, как мы поставим некоторые вопросы.

Выше же было сказано[1103], что нельзя иметь о чем-нибудь знание посредством доказательства, если не знают первых неопосредствованных начал. Однако можно сомневаться, является ли познание неопосредствованных (начал) тождественным или нетождественным (с познанием опосредствованного), а также, есть ли знание о том и другом или нет, или об одном есть знание, для другого же — некоторый иной род (познания). И далее, появляются ли способности (познавания), не будучи врожденными, или, будучи врожденными, остаются (сначала) скрытыми (для нас)? Если бы мы их уже имели, то это было бы нелепо, ибо (тогда) оказалось бы, что для тех, которые имеют более точные знания, чем доказательство, эти (знания) остались бы скрытыми. Если же мы приобретаем эти способности, не имея их раньше, то как мы можем познавать и научаться (чему-нибудь), не имея предшествующего познания? Это ведь невозможно, как мы уже сказали по поводу доказательства[1104]. Очевидно поэтому, что нельзя иметь (эти способности заранее), и невозможно, чтобы они возникли у незнающих и не наделенных никакой способностью. Поэтому необходимо обладать некоторой возможностью[1105], однако не такой, которая превосходила бы эти (способности)[1106] в отношении точности. Но такая возможность, очевидно, присуща всем живым существам. В самом деле, они обладают прирожденной способностью разбираться, которая называется чувственным восприятием. Если же чувственное восприятие (присуще), то у одних живых существ что-то остается от чувственно воспринятого, а у других не остается. Одни живые существа, у которых (ничего) не остается (от чувственно воспринятого), вне чувственного восприятия или вообще не имеют познания, или не имеют (познания) того, что не остается (в чувственном восприятии). Другие же, когда они чувственно воспринимают, удерживают что-то в душе. Если же таких (восприятий) много, то получается уже некоторое различие, так что из того, что остается от воспринятого, у одних возникает (некоторое) понимание, а у других — нет. Таким образом, из чувственного восприятия возникает, как мы говорим, (некоторая) способность помнить. Из часто повторяющегося воспоминания об одном и том же возникает опыт, ибо большое число воспоминаний составляет вместе некоторый опыт. Из опыта же или из всего общего, сохраняющегося в душе, (то есть) из чего-то помимо многого, что содержится как тождественное во всех (вещах), — берут свое начало навыки и наука. Навыки — если дело касается создания (вещей), наука — если дело касается существующего. Таким образом, эти способности (познавания) не обособлены и не возникают из других способностей, более известных, а из чувственного восприятия. Подобно тому как (это бывает) в сражении, после того как (строй) обращен в бегство: когда один останавливается, останавливается другой, а затем и третий, пока (все) не придет в первоначальный порядок. А душа такова, что может испытать нечто подобное[1107]. То, что уже раньше было сказано, но не ясно, мы объясним еще раз.