Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

Рассмотрим теперь случаи трансформации, в которой в качестве оболочки фрейма (rim of the frame) выступает либо настройка (keying), либо, в худшем случае, игровая или эпизодическая фабрикация. Великолепный вход в тему дает нам Шекспир. Бродячие комедианты разыгрывают «пьесу внутри пьесы», с помощью которой Гамлет пытается воздействовать на совесть короля[380]. В пьесе внутри пьесы изначально полагается сокровенный смысл происходящего, разыгрывается трагическое событие прошлого — убийство герцога Гонзаго — и одновременно действо, которое являет собой ключ к пониманию реальной трагедии Гамлета. Таким образом, реальность предстает в форме театрализованного фрейма. Аудитория этой внутренней пьесы, в том числе король, имеет возможность наблюдать за игрой актеров, давно знакомых Гамлету, так, как будто бы разыгрывается вполне «обычный» театральный спектакль: эта аудитория не знает исхода пьесы, но должна включиться в происходящее на сцене столь самозабвенно, как если бы это происходило в реальности, более того, они должны играть [аудиторию], ясно сознавая, что развертывается не более чем театральное действо и все происходящее на сцене исчезнет сразу же, как опустится занавес. Однако Гамлет замыслил построить пьесу иным образом. Он сам написал для актера «двенадцать-шестнадцать строк», которые трансформируют театральную настройку (keying), экплуатационную фабрикацию (exploitive fabrication) в нечто такое, что король, знай он заранее о предстоящей сцене, непременно воспринял бы как вызов. Таким образом перед нами развертывается сфабрикованный театральный фрейм. В то же время это часть шекспировской пьесы, разыгрываемой актерами перед настоящими зрителями. Актеры, играющие «сценическую» публику, и актеры, играющие актеров, выступающих перед этой публикой, находятся в одной и той же информационной ситуации, заданной постановщиком спектакля. А так как речь идет о трагедии «Гамлет», никакая реальная аудитория не остается в неведении относительно хода действия и финала пьесы. При этом те, кто выступает на сцене, должны скрывать свою осведомленность в фабуле спектакля, то есть вести себя совсем не так, как воспринимает их реальная аудитория. События, произошедшие в действительности, изначально трансформируются в драматическое произведение, ретрансформированное так, чтобы загнать короля в западню (to entrap), затем осуществляется еще одна трансформация, поскольку вся эта схема развертывается внутри театральной постановки, а не только с помощью сценических средств. И, конечно же, масса комментариев к шекспировской трагедии представляет собой настройку (keying) для ее понимания.