Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

1. Различия, проведенные между второстепенными треками, — лишь фундамент для последующих рассуждений. Структурирование, вносимое ими в ситуацию — как и все, что связано с фреймом, — само подвергается трансформации, ему находится повторное применение, извлекается несколько выгод. Каналы, налаженные для использования в рамках одного вида деятельности, в силу факта своего появления начинают применяться для работы с другого рода материалом.

Несколько примеров. Выше отмечалось, что почти не существует видов деятельности, где участникам не позволялось бы сколь-нибудь серьезных сторонних вовлечений. Например, легкие движения тела с целью устроиться поудобнее почти всегда допускаются и с готовностью игнорируются окружающими. В то же время эти действия могут быть и едва уловимыми направляющими знаками, что довольно часто и происходит. Поэтому они обладают стратегическим потенциалом, так как, с одной стороны, они в той или иной мере подконтрольны индивиду, который, проявляя их, также дает возможность окружающим понимать свое поведение как ненамеренное. С другой стороны, человек может прикрыться этими знаками, чтобы выразить свое отношение к ситуации (все это он впоследствии может при необходимости отрицать), реципиент же по отношению к ним также должен оставаться слеп (но опять-таки если того захочет). В частности, таким способом человек может выразить несколько видов недовольства: отказ нести ответственность за происходящее, пренебрежение к участникам взаимодействия, желание уйти или прекратить разговор, «скуку» и т. д. В результате под прикрытием кажущихся невинными проявлений человек в состоянии успешно «атаковать ситуацию», заставляя присутствующих обращать внимание на то, что должно нормативно оставаться без внимания. И напротив, он может выразить горячую поддержку, для которой его отношения с собеседником недостаточно близки. Отсюда похлопывания по спине, многозначительные гримасы, внезапный румянец, пристальные взгляды исподлобья и множество других знаков симпатии и согласия. Здесь мы имеем дело с сигналами, сообщающими говорящему, как он воспринимается партнерами, чтобы он мог вносить стратегические изменения в свои реплики прямо в момент их произнесения (либо принимать стратегическое же решение не вносить никаких изменений[445]).

Итак, в повседневном социальном взаимодействии наблюдающие за поведением другого обеспечивают актору своего рода жестовый дисплей, отражающий их реакции или точку зрения на последствия, к которым ведет его поведение. Даже когда говорить не разрешается, им удается облечь свое отношение к происходящему в конкретную форму. Они критично реагируют на действия их соседа даже в процессе их совершения. (Возможно, именно поэтому Дарвин объясняет демонстративные жесты агрессии и подчинения и то, что за ними стоит, способностью людей и животных к переключению (keying) и фабрикации.) И они осуществляют эту реакцию с помощью подлежащих игнорированию средств, в частности вовлеченностью в легкие сторонние действия. Даже если бы мы не обладали животными навыками, предполагающими периодическое высвобождение, все равно мы когда-нибудь пришли бы к необходимости усвоить их. Вне всяких сомнений, животное начало, которое так или иначе присутствует в природе человека, поддерживается благодаря несомненным выгодам для повседневного поведения.

2. Возможность использовать игнорируемый канал приводит нас к следующему выводу. Как я только что отметил, непрерывная подгоночная реакция очевидцев действий позволяет актору вносить в действие оперативные изменения непосредственно в момент его совершения. Когда эти сигналы канала обратной связи пускаются по треку скрытых данных вместо направляющего трека, проявляется вторая функция. Этот прием позволяет его автору не спасовать перед неприятными факторами, так как показывает и ему самому и третьей стороне, что его следует принимать всерьез, не следует сбрасывать со счетов и т. д. При этом человек, чьи действия отражаются в этой реакции, не видит никаких причин почувствовать, что только что имело место неподчинение и от него требуется соответствующая реакция.

И в контексте таких направленных на самосохранение, полупустых жестов особую роль играют границы очевидности. Так, когда противник отвернулся, загоняемые в роль подчиненных индивиды могут развернуть открытую демонстрацию своего отношения к нему. На самом деле, для этой цели даже имеются специальные жесты, — жесты, которые не принято демонстрировать явно, а только за спиной. Таковы, например, высунутый язык или приставленный к носу большой палец (другие пальцы болтаются в воздухе). К таким жестам чаще прибегают дети, поэтому они и считаются детскими жестами.