Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

Пятеро шахтеров, находившихся на поверхности, вне зоны бедствия, не восприняли дрожание почвы как обвал (хотя семеро других это поняли сразу) и связали его с множеством других причин, включая взрыв бомбы. Один из шахтеров описывал ситуацию следующим образом: «Я подумал, ребятишки подложили бомбу под дом Джима Брауна, и сказал: „Что за чертовщина?“ Мой друг говорит: „Не знаю“. Потом выскочила соседка и закричала: „Что случилось?“ Я тоже ответил: „Не знаю“. Другие четверо объяснили обвал самыми разнообразными явлениями: „Я подумал, упал стул“, „Я думал, в дом врезался грузовик“, „Мне показалось, дети шалят на лестнице“, „Первой моей мыслью был взрыв печи“»[856].

О другом горном обвале исследователь сообщает: «Удар был воспринят по-разному (людьми, неправильно опознавшими его), как „преодоление звукового барьера реактивным самолетом“, „ударная волна“, „взрыв какого-то бака“, „удар грузовика в стенку гаража“, „удар грома“»[857]. Автор комментирует это следующим образом.

Тенденция толковать новые сигналы в рамках нормальных ожиданий установлена фактически в каждой катастрофе. Это выражалось в том, что, к примеру, гул приближающегося торнадо был истолкован как приближение поезда, а наводнение, затопившее дом, было приписано лопнувшей трубе водопровода[858].

б) Решения, которые касаются событий, происходивших в отдаленном прошлом, особенно подвержены искажениям; по крайней мере, не подлежит сомнению, что чем дальше в прошлое отодвинуто событие, тем меньше удается собрать очевидных данных о нем и тем более приходится полагаться на различного рода косвенные сведения. По сути, само слово «очевидное» подразумевает опору на меньшее количество фактов, чем требуется для опознавания привычных нам неочевидных событий. (Это не значит, что опытные историки не способны показывать чудеса изобретательности в проверке и перепроверке своих выводов о событиях прошлого, распутывая хитросплетения предшествующих и последующих событий. Такого рода изобретательность лишний раз говорит нам об удивительной взаимосвязанности событий этого мира, о том, что никакое событие не проходит бесследно[859].)

в) Иногда информацию о событии мы вынуждены устанавливать исключительно на основе сведений, передаваемых каким-либо человеком, при этом часто бывает, что он является единственным источником информации. Именно такие обстоятельства могут порождать ситуацию ложной тревоги, ситуацию, описанную старой притчей о пастухе, который забавлялся тем, что пугал людей криком: «Волк! Волк!»; это продолжалось до тех пор, пока не появился настоящий волк. Эта притча содержит предупреждение о хрупкости и уязвимости миров, созданных словом. Любое сужение возможностей вербальной передачи информации, как бывает при телефонной и телеграфной связи, приводит к возрастанию искажений.