Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

Игровые фабрикации имеют очевидные границы, нарушение которых может привести к сомнениям относительно моральных и психических качеств фабрикатора. В определенных случаях его поведение могут посчитать «из ряда вон выходящим». В любом случае, вопрос о границе дозволенного и наказании преступивших черту решается не путем апелляции к закону. Во всяких проказах необходимо знать меру и не слишком увлекаться организационной стороной дела. Каковы бы ни были шутливые выходки, они не должны вызывать у обманываемого впечатления о серьезных изменениях в своей жизненной ситуации, если же у него возникнут какие-либо ожидания и надежды, которые вскоре обернутся разочарованием и неприятностями (скажем, утратой положения в обществе или потерей близких людей), то они являются результатом неудачной шутки.

2. Рассмотрим «экспериментальный обман» (experimental hoaxing). Он практикуется, когда методика проведения экспериментов над людьми требует, чтобы подопытный не знал, что именно исследуется, а еще лучше, чтобы он вообще не догадывался о постановке эксперимента. Впрочем, это требуется почти во всех экспериментах. Неосведомленность испытуемого расценивается как защита от сознательного искажения собственной реакции, например из желания самоутвердиться или помочь экспериментаторам получить тот результат, который, как ему кажется, от него хотят получить. После завершения эксперимента испытуемому сообщают о том, что происходило «в действительности», и задним числом получают его согласие на участие в эксперименте[241]. Он благосклонно принимает произошедшее, поскольку внес посильный вклад в развитие науки и, в конце концов, никакого вреда ему не причинили. Иногда среди испытуемых помещают осведомленных людей, которые фактически участвуют в наблюдении за ходом эксперимента; их называют подставными, подсадными или участниками исследования. Вероятно, можно смело сказать, что почти все студенты, специализировавшиеся по психологии, использовались в экспериментах в качестве «лопухов», некоторые и в качестве сотрудников.

Вообще говоря, само втягивание кого-либо в ситуацию обманным путем и есть эксперимент. В таких случаях экспериментальный обман явно содержит фабрикацию того, что уже является переключением деятельности, а именно деятельности, представленной в качестве эксперимента[242]. Настройку можно перенастроить, но можно превратить ее в фабрикацию; тогда получится, что мы удалим два слоя с непревращенных событий, а с непосредственной деятельности — только один.

В последнее время предпринимаются попытки проводить экспериментальные опыты в естественной обстановке, на улицах и в общественных местах. Экспериментатор вступает в короткое общение с несколькими людьми, создает у них ложное впечатление о происходящем и поддерживает его в течение определенного времени. Как правило, в таких случаях испытуемый после эксперимента не посвящается в суть дела, скорее всего потому, что все знают: обман столь непродолжителен и незначителен, что согласие испытуемого принимается как бы по умолчанию[243]. Можно привести в пример работу замечательного лингвиста У. Лабова, который пытался компенсировать недостаток материала в исследовании речевого узуса американцев и использовал обманный прием для стимулирования ответов. Он рассчитывал на то, что респонденты не догадаются о предмете исследования, в противном случае они, конечно же, постарались бы соответствующим образом изменить свое произношение.