Анализ фреймов.

Очевидно, что литературное переложение, иллюстрация и документирование имеют определенные ограничения морального порядка, особенно в связи с табуированием секса. Очевидно также, если действовать в границах дозволенного, ограничения все равно найдутся. Возьмем для примера рецензию на книгу, посвященную сексуальной проблематике.

Эта книга, изданная в Копенгагене в 1968 году, является, вероятно, одним из первых плодов отмены сексуальной цензуры в Дании. Она состоит из 42 черно-белых фотографий пары, занимающейся любовью в разных позах. Картинки снабжены короткими аннотациями об основных преимуществах и недостатках каждой из поз. Фотографии примечательны тем, что на них не показаны (явно намеренно) ни органы, ни выражения лиц участников. Отсутствие первых может показаться довольно естественным ввиду топографии тел, а вот сокрытие моделями своих лиц ведет к несколько странным эффектам. Например, в одной из поз «соединение половых органов в их движении видно обоим партнерам» и «чисто умозрительный эффект может в свою очередь значительно усиливать сексуальное возбуждение». Просто превосходно. Но партнеры на фотографии как будто избегают этого возбуждения, поскольку они отвернулись и от нас и друг от друга, как будто смотрят телевизор[211].

То, что такие границы должны существовать, едва ли является новостью. Новым для нас в последние 5-10 лет стало то, что мы увидели, насколько они изменчивы. Правильно установленные границы находят искреннее одобрение, но уже через год они могут оказаться преодоленными, а еще через год нарушение границ станет общепринятым. По-видимому, правила определения границ фрейма могут меняться весьма стремительно, если, конечно, наш нынешний опыт нас не обманывает.

г) Групповую психотерапию и другие ситуации ролевого взаимодействия следует упомянуть хотя бы потому, что обширная литература в этой области позволяет формализовать трансформационные практики и приемы переключений[212]. Они строятся на предположении, что переживание прошлого опыта под руководством терапевта служит не только для прояснения аналитически значимых тем, но и для изменения установки личности.

д) Независимо от того, имело ли место переключение рутинной деятельности, всегда остается возможность «просто попробовать» — не ради достижения заурядной цели, а ради любопытства, из интереса; хочется узнать, что из этого получится, проверить какую-нибудь гипотезу, вникнуть в дело без какой-либо видимой цели, провести тщательное измерение и анализ. «Естественные» условия можно поддерживать долго, за исключением ситуаций, когда нет никаких естественных причин для внешнего представления (performance). Заметим, чтобы безоговорочно использовать слово «ключ» (key), мы должны предположить, что все участники ситуации — экспериментатор, испытуемые (если они есть) и ученая публика — одинаково квалифицируют происходящее именно как эксперимент.

Здесь опять же возникает вопрос о границах. Движение против вивисекции — одна из сторон этой проблемы, а отношение к медицинским экспериментам в гитлеровских концентрационных лагерях — другая. Тревогу вызывают эксперименты с электрохимической стимуляцией головного мозга, что влечет за собой эмоциональные и поведенческие изменения в поведении испытуемого. При этом подвергается профанации то, что должно оставаться священным, а именно: человеческое сознание. Дискредитируется и экспериментальная наука. Самым значительным событием такого рода стало исследование Мастерсом и Джонсоном женского оргазма[213].