Еще один пример: навязанное моралью сексуальное вытеснение порождает вторичные влечения, вторичные влечения делают необходимым моральное подавление. Само по себе каждое заключение здесь логично. Если теперь предложить кому-то, отстаивающему необходимость вытеснения, устранить вторичные влечения путем высвобождения естественного удовлетворения, то придется прорываться в систему мышления зачумленного индивида, поскольку реакции последнего по обыкновению будут непонимающими или некорректными, в этом случае можно натолкнуться на иррациональные аргументы, молчание или даже ненависть. Для такого человека эмоционально важно, чтобы вытеснение, как и вторичное влечение, продолжало существовать. Каким бы парадоксом это ни казалось, причина проста: он боится естественных импульсов. Его страх — это иррациональная движущая сила, лежащая в основании всей мыслительной системы, которая сама по себе может быть и логичной, но это тот же самый страх, который направляет человека к опасным действиям, если кто-то всерьез угрожает его социальной системе.
б) В сфере действий
Мотив, цель и действие генитального характера гармоничны; мотивы и цели имеют рациональную, то есть социальную направленность. Основываясь на своей преимущественно биологической природе, мотивы и цели направлены на улучшение условий жизни и условий жизни других людей: это то, что мы называем «социальными достижениями».
При невротическом характере способность к деятельности регулярно снижается, потому что мотивы лишены аффекта или противоречивы. Поскольку иррациональность невротического характера, как правило, прочно вытеснена, он вынужден постоянно бороться с ней. Именно эта борьба уменьшает его способность действовать. Он страшится дать себе свободу при любой активности, потому что никогда не уверен в том, что не прорвутся садистские или другие патологические импульсы. Как правило, он страдает, если понимает, что сдерживает свое витальное функционирование, но при этом, однако, не испытывает зависти к здоровым индивидам. Его позиция такова: «Мне не везет в жизни, но мои дети будут жить лучше». Эта позиция делает его «стерильным» зрителем, симпатизирующим и не препятствующим прогрессу.